Вождь нахмурился, устремив взгляд на большой шатер за ними. Было ясно, кого он имеет в виду.
Кейн осмотрелся.
— А где Карн? — спросил он.
— Он с горсткой самых преданных людей уехал по какому–то делу на юге. Полагаю, вернется к церемонии между этой «Белой Госпожой» и ее возлюбленным.
— Танатесом, — уточнил Кейн. — А он здесь?
Брэндвин кивнул в сторону, и Бродар увидел чародея, стоявшего несколько поодаль от всех. Его лоб был покрыт потом от послеполуденной жары. Кейн и Джерек направились к нему.
— Рад встрече, — приветствовал его Бродар.
— Меч Севера! — воскликнул Танатес. — Так здорово слышать твой голос.
Мужчины пожали друг другу руки. Даже Джерек снизошел до хриплого «порядок», что всегда было знаком уважения со стороны этого сумрачного воина.
— Я слышал, тебя следует поздравить, — решился Кейн. — Вскоре отправишься под венец вслед за юным Бриком.
Танатес покивал, и его жест напомнил Кейну ворона, облик которого так часто принимал чародей.
— Странное дело, сказал он. — Я ненавидел Элассу за то, что она со мной сделала. Я обещал, что заставлю ее заплатить за это десятикратно. И все же месть не принимает в расчет любви.
— Любовь могущественна, — заметил Кейн.
— Есть и другие причины для нашего брака, — признался Танатес. — Я хочу потребовать назад трон. Когда я снова стану править Далашрой как ее законный король, союз с Телассой через этот брак будет для нас обоих огромным преимуществом.
— Политика, — удрученно сказал Кейн. — Как правило, у меня никогда не было времени для этого дерьма.
— Считай, что тебе повезло, — отозвался Танатес с кривой ухмылкой. — Некоторые из нас лишены такой роскоши. А, вот и юные влюбленные.
Повернувшись, Кейн увидел Коринну и Брика, которые шли к шатру Карна. Толпа перед ними расступалась, взволнованную девушку и ее будущего мужа сопровождали приветственные возгласы и иногда игривые замечания. Наряд Коринны напомнил Бродару платье, которое было на Мхайре во время их церемонии соединения. Он почувствовал, как по щеке покатилась слеза, и вытер ее тыльной стороной ладони.
«Ты размякаешь», — произнес голос в его голове. Мгновением позже он осознал, что это теперь не имело никакого значения. Он покончил с битвами. Меч Севера — оружие, у которого больше не было цели. Возможно, пришло время позволить острию притупиться. Хотя хмурому воину рядом с ним, вероятно, нашлось бы что сказать по этому поводу.
— Кейн! — радостно воскликнул Брик.
К немалому удивлению Бродара и против всякого этикета, разодетый юнец, подойдя к нему, обнял старого горца.
— Я думал, ты не придешь! — взволнованно сказал он.
— Я не мог такое пропустить, верно? — ответил Кейн с широкой улыбкой.
Джерек кивнул Брику и буркнул «порядок», в котором даже прозвучала нотка тепла — ну, если закрыть глаза и прислушаться крайне внимательно.
Коринна по–прежнему выглядела очень взволнованной и, возможно, немного расстроенной.
— Что–то не так? — мягко спросил Кейн.
Юная чародейка потупила взгляд.
— Мой отец всегда хотел выдать меня замуж, — сказала она. — Хотел сопроводить меня под венец. Но он мертв, и у меня никого нет.
Кейн понял, что ему надо сделать. Он протянул руку, не обращая внимания на то, как она онемела. По всей вероятности, она никогда не станет прежней, не позволит ему орудовать мечом, как раньше, ну да ладно. Он больше не будет вершить насилие.
— Почту за честь выступить твоим духовным отцом, — сказал он. — Если ты пожелаешь.
Коринна посмотрела на него своими голубыми глазами, и ее очаровательное лицо расплылось в улыбке. Ее нежная ручка легла в его загрубелую ладонь, и они втроем направились к вероний, ожидавшему на возвышении.
Мудрец провел священные ритуалы земли, огня и воды, вознося молитвы духам суши и моря. Брик был поражен, когда ему предложили взять огонь из сморщенной руки верония, но Коринна улыбнулась ему, а Кейн подмигнул, и парнишка протянул ладонь, почти не колеблясь. Его веснушчатая физиономия отразила удовольствие: он осознал, что пламя не причинило боли, а скорее наполнило теплом, символизировавшим яркость их любви, которая не померкнет с годами.
Наконец мудрец поднес юной паре венок, сплетенный из веток деревьев, срубленных в лесу к западу отсюда.
— Пусть этот венок навсегда останется нетронутым, невзирая на течение времени, — провозгласил вероний. — Так же как будет крепнуть их союз, так и этот символ их любви будет все прочнее. Пусть не сломается он никогда.
Брик и Коринна подняли венок над головами под хор приветственных возгласов. Церемония подошла к концу, и на Кейна внезапно накатили воспоминания. Перед его мысленным взглядом за считаные мгновения пронеслась вся его жизнь.
Нападение на деревню демона, перебившего всю его семью, бегство перепуганного мальчишки, крики брата, которые преследовали годами.
Присоединение к Хранителям. Десять лет службы в Сторожевой Цитадели, на защите родины.
Первая встреча с Мхайрой. Ее улыбка, которая могла осветить целую комнату. Женитьба на ней в окружении друзей и товарищей.
Многие годы, проведенные во мраке, в отчаянном стремлении к свету, который всегда был в ней — в Мхайре, и в сыне. Один источник света уже погас и больше никогда не озарит ему путь, но воспоминание о нем будет согревать его до самого дня смерти. Другой — стал тусклым и отчаянно старается продолжать гореть. И на Кейне лежит ответственность взлелеять этот огонь, чтобы он заблистал вновь.
Он вспомнил предсказание провидицы.
«Ты послал Сломленного короля на смерть».
Это предвидение оказалось ложным. Магнар здесь, и он — в безопасности. Ему и его сыну был дан второй шанс. Возможность начать все сначала. Кейн безмолвно поклялся, что использует ее и сделает все, что в его силах, в оставшиеся ему годы. Он сделает это для Мхайры.
— Ты плачешь, — заметила Коринна.
Она и Брик обменялись кольцами, и теперь у обоих на пальцах были золотые ободки.
— Слезы радости, — сказал Кейн. — Поздравляю, девочка. Ты сделала хороший выбор. Пророчество или не пророчество, но ему суждены великие дела, вот что я думаю.
Он обнял юную чародейку, а затем — Брика.
— Позаботься о ней, — сказал Бродар.
— Конечно, — обещал Брик. — Ты нас навестишь? Когда вернешься из Города Башен?
— Непременно, — заверил Кейн.
— А Джерек? А ты?
Волк держался поодаль. Этот человек никогда не проявлял чувств открыто, но, к несказанному удивлению Кейна, он протянул руку и похлопал Брика по плечу.
— Так, — проворчал Джерек. — Я тебя навещу.
Кейн простился с новобрачными. Выступить духовным отцом для Коринны стоило ему неимоверных усилий, и его отнюдь не обрадовало появление барда, Дрожуна, с листом пергамента в одной руке и пером — в другой.
— Бродар Кейн! — воскликнул он. — Минутку твоего времени! Я тружусь над поэмой,
