Собеседники посмотрели вниз на поле боя между первой и второй крепостными стенами города. Трава покраснела от крови, и сотни мертвых добровольцев из Дарквальда лежали среди обломков деревянных стен Южного Стража. Для отражения их атаки понадобилось относительно небольшое число воинов из Свободных Отрядов, и у вспомогательных войск народа ро были очень сомнительные шансы на выживание, если они так и будут прорываться в узкий пролом в стене.
— Атаковать в этом проломе — самоубийство, — сказал Аль–Хасим.
Ланри постарался улыбнуться и пригладил седые волосы.
— Эти люди отправились к Одному Богу. Они получат теплую постель и выпивку в каменных чертогах за пределами мира. Их земные тела закончили существование, и теперь они могут отдохнуть.
Каресианец поднял бровь. Слова Ланри казались неуместными. Он был священником Одного Бога, но религиозное изложение событий не подходило его спутникам.
— Ладно, — устало сказал Аль–Хасим. — Я уверен, они перестроят боевой порядок и снова атакуют. Обучены они или нет — но их очень много.
Ланри выглянул из–за частокола и посмотрел на равнины Алого Отряда. Все пространство до горизонта занимал огромный военный лагерь. В темноте можно было разглядеть море солдат, факелов и требушетов.
— Почему они напали ночью? — спросил он.
— Это их привилегия, — ответил Аль–Хасим, — они нападают ночью, потому что думают, будто враг в это время не ожидает их атаки.
— Они, наверное, правы, — ответил Ланри. — Я бы с удовольствием сейчас лежал в постели.
Хасим рассмеялся и дружески похлопал священника по плечу.
— Воспрянь духом, мой дорогой Ланри. Ты, должно быть, видел Ро Хейл — и там было гораздо хуже, чем здесь… по крайней мере, тут мы можем укрыться за приличной стеной.
Каресианец указал на третьи ворота — усиленной конструкции, толще и прочнее, чем на внешних двух стенах.
— Пока держится эта стена, войска не смогут совершить полноценную атаку на город.
Ланри оглянулся назад, на внутреннюю часть крепости Южный Страж с залом для собраний в центре. Большинство мужчин Свободных Отрядов стянулись к самой укрепленной части города, пока женщины и дети благополучно укрывались в Камне Рованоко.
— Они снова наступают! — прокричали снизу. — Хасим, тащи сюда свою задницу.
Говорил капитан Хоррок Зеленый Клинок из Отряда Призраков. Он с топором в руках стоял сбоку от поля боя.
Аль–Хасим слабо улыбнулся брату Ланри и обнажил ятаган.
— Никуда не уходи, брат, — сказал он с напускной бодростью.
— Не… не дай себя убить… или сделать подобную глупость, — бессвязно пробормотал Ланри.
Хасим сбежал вниз по лестнице, чтобы присоединиться к большой группе воинов.
Никто не убрал мертвые тела после предыдущей атаки. Ранены, очевидно, планировали зажать с флангов любой отряд, вошедший в крепость, и устроить солдатам кровавую баню. Во время первой атаки ни один доброволец не добрался до вторых разрушенных ворот — всех порубили топорами защитники крепости. Ланри пришлось отвернуться, чтобы не видеть, насколько эффективно бьются ранены Свободных Отрядов. Они были готовы умереть за свою землю и свой народ и бились с жестокостью, которая выражалась в каждом взмахе топора, в каждой отрубленной части тела противника. Добровольцы из Дарквальда, в противоположность им, были обычными людьми, чьи жизни ставили под удар другие ради достижения сомнительных военных целей.
Добровольцы неохотно собирались атаковать брешь в защите во второй раз. Пурпурные священники раздавали приказы. Один из них особенно яростно гнал свои войска вперед, и две тысячи воинов, хоть и менее ретиво, чем раньше, начали приближаться к крепости. Они были
вооружены длинными копьями и арбалетами и носили кольчужную броню низкого качества и простые легкие шлемы. Некоторые воины в передних рядах неуклюже держали в руках двуручные мечи. Возможно, их совсем не учили обходиться с таким оружием.
Брат Ланри видел, как внизу по обеим сторонам пролома в засаде затаились воины народа раненов. С одной стороны стояли капитан Хоррок, Аль–Хасим, Хаффен Краснолицый и люди Отряда Призраков. С другой — Матиас Огненный Зуб, толстый распорядитель собраний Южного Стража, руководил воинами Алого Отряда, пока Йохан Длинная Тень стоял на самом виду с небольшой группой сильнейших воинов. План был прост: заманить атакующих на площадку внутри стен и зажать их между тремя отрядами защитников. Как и сказал Хасим, пока стоят третьи ворота, ро вряд ли пробьют защиту города и будут вынуждены начать затяжную осаду, что сыграет на руку Свободным Отрядам, и Бронвин и Драгнил успеют поднять кланы Лунного Леса.
От армии ро послышались звуки горна. Ряды добровольцев ускорили свой шаг, когда оказались в радиусе действия катапульт Южного Стража. Как и в прошлый раз, несколько снарядов шлепнулось в толпу вооруженных людей.
Длинная Тень стоял внизу, его татуированная голова резко выделялась среди лохматых и спутанных грив товарищей. Он вышел вперед — одинокий воин перед наступающей массой ополченцев — и прокричал:
— Это наша земля… наша страна… наш город. Эти люди хотят отобрать их… они хотят забрать то, что принадлежит нам. Никакой пощады — ведь их хозяева не желают для нас иной судьбы, кроме плена!
Ранены сжали рукояти топоров и приготовились еще раз обагрить их кровью, защищая свои дома. Ланри нахмурился и снова почувствовал, как его разрывают противоречия. Он верил в то, что король ошибается, а ранены вершат правое дело, но он никогда не ставил под сомнение клятвы, данные в юности, или то направление, которому следовала его жизнь. Сейчас он находился в городе, осажденном его земляками. Что бы ни говорил лорд Бромви, выбор был гораздо сложнее, чем «правильно» и «неправильно».
Брат Ланри был уверен: если город падет — к нему отнесутся лучше, чем к раненам. Ро не станут убивать Коричневого священника. Вообще говоря, Пурпурные священники обычно игнорировали аспект нестяжательства и наверняка отнеслись бы к Ланри как к непутевому брату, которого нужно перенаправить на верную стезю. Отчасти его это возмущало. Он также понимал, что, будь он помоложе, он бы нашел себе посох и присоединился к защитникам. Но Ланри был стар, и ему оставалось только наблюдать за битвой с укреплений за третьими воротами.
За спиной Коричневого священника находилось здание для собраний раненов и часовня Рованоко — последняя линия обороны, окончательная позиция отступления, если враги прорвутся за третью стену. Он слышал рассказы о временах, когда защита Южного Стража позволяла людям сражаться и отступать, сражаться и отступать — пока они не
