Но вернемся в автобус к Велирианту. Место ему досталось в самом конце у окна. Он удобно, насколько это возможно в «Икарусе», устроился в кресле и вновь погрузился в негу призрачных объятий, да так и заснул. Впервые за все время пребывания в этом безумном мире он нормально выспался. Впечатление испортило отнюдь не деликатное пробуждение.
– Подъем! – от всей своей беспокойной души будила Яромира. – Следующая остановка – кладбище. Проедешь мимо – обратно пойдешь пешком.
Поморщившись от интенсивности звука и малоприятных перспектив, Велиринат кое-как вылез к проходу и двинулся в сторону выхода. Пакеты цеплялись за сиденья, тормозили движение и противно шуршали, постепенно портя настроение. Наконец он выбрался из недр автобуса и узрел давешнюю продавщицу цветов, цепким взглядом окинувшую потенциального покупателя. Похоже, без плаща и косы она его не узнала, да и стандартная одежда никак не выдавала в нем грозу кладбищенских воров.
У сторожки Велирианта встретил разгневанный Василий.
– Ты почему еще косу не вернул? – Полные щеки мелко тряслись, ноздри раздувались, а желтые зубы скрипели от злости. – Мне не нужны проблемы с полицией!
– Времени не было. – Некромант еле сдерживался, чтобы не отбрить в своей обычной манере, но орущая рядом Яромира: «Терпи! Тебе нельзя с ним конфликтовать!» – здорово тормозила ответную реакцию. – Завтра отнесу.
– Завтра некогда будет – утром назначены похороны. – От спокойного тона и несопротивления хозяин стал постепенно успокаиваться. – Приедет важная шишка, не последний человек в нашем мире.
Василий сделал многозначительное ударение на слове «нашем» и странно прожестикулировал руками.
– Спроси, что он имел в виду, – попросило привидение некроманта.
Велириант, которому было, пусть и непонятно, но все равно, выполнил просьбу.
– А, все забываю, что ты иностранец, – хлопнул себя по лбу кладбищевладелец. – Знаешь, миром ведь на самом деле правят серьезные люди, не афиширующие свои имена и лица.
Выразительная мимика, долженствовавшая придать рассказу убедительности, на деле лишь рассмешила Велирианта. Он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.
– Уточни, – серьезная до невозможности Яромира охладила веселье иномирянина.
– Ты слышал когда-нибудь про русскую мафию?
– Да, в каждой стране она своя, – повторил за суфлершей некромант, абсолютно не понимая, о чем речь.
– Так вот, русская – самая страшная! Ее даже якудза боится, не говоря уже об итальяшках. – Выпученные для убедительности глаза напоминали рыбьи.
– А, понятно, – флегматично пожал плечами некромант, решив, что подробнее все узнает у соратницы.
Вечерний разговор о криминальной системе и способах противостояния ей увлек собеседников до полуночи. То, с какой четкостью, детализацией и иронией излагала суть Яромира, восхитило некроманта. Он вдруг уразумел, что перед ним не просто мертвая женщина с язвительным чувством юмора, но и профессионал своего дела. Конечно, и до того имелись предпосылки, особенно когда она в больнице описывала видеонаблюдение и сыскное дело, но они тогда растворились в потоке событий, насмешливой манеры поведения призрака и ее постоянных подначек. И только сейчас пришло осознание и… сожаление.
Наутро прибыл похоронный кортеж, во главе которого шел… ее муж. Тот самый, о ком с почти страстным придыханием говорил Василий. Но только она открыла рот, чтобы высказаться, как тут же его захлопнула, отвлекшись на осунувшиеся лица родителей. Головы их еще больше поседели, мама, опиравшаяся о руку папы, еле переставляла ноги. Вадим, один из коллег по работе, ни на шаг не отходил от них, стараясь максимально поддержать. Вот уж от кого Яромира не ожидала такой чуткости, так это от него! Вечно подкалывающего всех и вся, причем куда сильнее, нежели она, в чем-то пофигиста, в чем-то оптимиста. Она не особо ладила с ним, порой желая стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
– Валентина Григорьевна, хотите воды? – подошел к ним бывший зять.
– Спасибо, Димочка, не надо, – всхлипнула мама. – Давайте начнем прощание.
– Мне кажется, зря вы отказались от отпевания. – Дмитрий приобнял тещу за плечи и двинулся к гробу, жестом показывая открыть его.
– Ты же знаешь, как Ярочка относилась к религии, – вздохнула Валентина. – Она вообще поговаривала о кремации, но я считаю это варварством.
– Согласен, – кивнул зять, подводя ее к телу.
Этого зрелища Яромира выдержать не могла – отвернулась. Нет ничего страшнее, чем видеть горе близких людей и быть не в силах им помочь. Велириант, напротив, заинтересованно заглянул, не обращая внимания на сантименты, удовлетворился «свежим» обликом и вновь уставился на бывшего мужа. Что-то в нем его цепляло. Вглядевшись в ауру, он обнаружил родную тьму с багровыми всполохами. Ему бы возрадоваться – милый некромантскому сердцу вид, но именно сейчас иномирянин понял принципиальное отличие местной тьмы от тьмы его родного мира.
Здесь совсем другие боги и другие порядки. В людях нет первородной тьмы, только свет, им не покровительствует Великая Богиня, которая и наделяет своих подопечных соответствующей аурой и силой. Посему это скорее аномалия, нежели норма. А судя по болотному оттенку одного из слоев, о понятии «честь» данный индивид не задумывался никогда.
– Как ты умудрилась? – тихо спросил Велириант.
– Что? – не поняла Яра. – Умереть? Застрелили.
– Я не об этом. – Некромант вглядывался в призрака и пытался понять, как такая неординарная женщина с жесткими принципами могла соблазниться на подобное. – Муж у тебя мерзкий.
– В смысле? – продолжала удивляться следовательница.
– Даже у тех бандитов аура чище была, чем у твоего бывшего.
– Серьезно? – Яромира, проглотив вставший поперек горла комок, с интересом вивисектора выглянула из-за попаданца. – А что в нем такого?
– Его ауру проще растворить во тьме, чем очистить, и это говорю тебе я – потомственный некромант, служитель культа Хэриот!
– Знаешь, он был восхитительно серьезен, приятен без приторности и постоянно на работе, – задумчиво проговорила Яромира. – Как и я.
– У тебя хороший вкус, если исходить из твоих слов, а не из того, что я вижу перед собой.
– Спасибо, – автоматически ответила Яромира и, окончательно отвлекшись от тянущего чувства тоски, принялась с азартом следить за бывшим супругом.
Произнеся проникновенную речь, Дмитрий пустил скупую слезу, являя миру непревзойденное актерское мастерство, а после первый бросил ком земли в могильную яму. Красивая лакированная поверхность белоснежной домовины окрасилась черными кляксами, постепенно скрываясь из вида. Призрак завороженно смотрел, как его тело обретает последний приют, как тянутся к нему невидимые нити связи, давая ей… силу. Правда она шла и от родителей, похоже, их любовь действительно питала ее призрачную сущность, как и наличие поблизости телесного вместилища. К сожалению, безвозвратно мертвого.
Рядом с образовавшимся холмиком установили постамент с прелестной статуей ангела, взиравшего на всех грустным взглядом.
– Вот гад! –
