- Алло, детектив. Вы слушаете? Я проверил нашу базу данных потерпевших за этот месяц, человек с таким именем здесь не значится. И я могу вас заверить в том, что Эмпирей Тодд никогда не становился потерпевшим по любому из шестидесяти восьми криминальных преступлений и еще семи…
- Ладно. Понял. Значит, это не ваша контора его обчистила? Тогда, может, кто-то из нелегальных преступников?
Господин Пацци поперхнулся от возмущения.
- Детектив Пять! Наша организация очень серьезно относится к подобному и постоянно борется с наличием в Фуджитсу нелегальных преступников. Все наши работники состоят на учете, проходят аттестационные мероприятия и действуют на основании принципа детальнейшей отчетности! Конечно, в городе существует некоторое количество незарегистрированных преступников, которые до сих пор остаются пятном на нашей репутации, но позвольте заметить, что подобное преступление, требующее хорошей профессиональной подготовки, им явно не по зубам!
Это он знал и сам. Но иногда надо немного нажать на человека, чтобы проверить, не утаивает ли он что-нибудь. Но в случае с господином Пацци это, несомненно, было пустой тратой времени – менеджеры его уровня обладают высочайшей психологической защитой и соответствующим нейро-софтом. Господин Пацци не выказывал желания увиливать, льстить или проявлять неуважение к Транс-Полу, напротив, он был полон сочувствия и едва ли не благоговейного почтения, словно имел счастье общаться не с простым детективом, а с премьер-министром Азуса. Скользкая рыбешка, прижать которую не так-то просто.
Соломон опять подумал о том, что его «Бейли» безапелляционно устарел. Для борьбы с подобными скользкими рыбешками нужны другие люди с софтом последнего поколения. Решительные, даже дерзкие, юркие как пираньи, со стальной хваткой… Старая дворняга «Бейли» выглядит анахронизмом по сравнению с ними. С другой стороны, у старой школы есть свои достоинства…
- Благодарю за информацию, господин Пацци, она должна помочь следствию.
- С превеликим удовольствием, детектив Пять, - невидимый собеседник мягко улыбнулся, и ощущение этой улыбки каким-то образом передалось по телефонному проводу, даже в ухе защекотало, - В любой момент всегда готов оказать Транс-Полу и его представителям любую посильную помощь, от своего лица и лица организации, которую я представляю.
Соломон оскалился – как пес, которого мягко хлопнули по носу.
- Не разбейтесь там от старания, - процедил он в трубку, борясь с желанием нарочито грубо вернуть ее на рычаг, - Может, «Мафия» может обеспечить вам шикарный офис, дорогой костюм и полный набор элитного нейро-софта, но вы зря думаете, что с Транс-Полом можно заигрывать. В конце концов, вы всего лишь преступник!
Господин Пацци не обиделся, но огорчился. И огорчение это звучало в его голосе столь явственно, что делалось даже неловко.
- Детектив Пять, вы зря подозреваете меня в неискренности. Я действительно очень хочу вам помочь. Как вы, конечно, знаете, залог развития любой крупной корпорации – это общение и сотрудничество. А наша корпорация – одна из самых древнейших на континенте. Мы действительно стремимся к тому, чтоб сотрудничать с другими организациями и черпать в этом сотрудничестве двухстороннюю выгоду. Старые времена затворничества и намеренного ограничения давно проявили свою неэффективность. Только развитие, только совместный…
- Между прочим, всего два века назад ваша корпорация была не более, чем бандой преступников, которые уклонялись от любых контактов с законом.
- Новые времена требуют новых решений, - мягко сказал Пацци, кажется, опять улыбаясь, - Двести лет назад и Фуджитсу был не более, чем заштатной компанией. А теперь это – десятимиллионное государство.
Больше говорить было не о чем.
- Прощайте, господин Пацци.
- Всего доброго, детектив Пять. Обращайтесь, если возникнет потребность.
Соломон вернул телефонную трубку на место и потер ухо. Этот парень из «Мафии» и в самом деле скользкий, как кусок просроченного тофу, но надо признать очевидное – едва ли он скрывает от Транс-Пола информацию о таинственном похитителе. Скорее всего, похититель и в самом деле не имеет отношения к их организации и не состоит в штате. Еще хуже. Опытный и умелый преступник, действующий сам по себе. От таких часто бывают проблемы. И едва ли это обрадует господина Эмпирея Тодда.
- Одиночка… - пробормотал Соломон, разглядывая проклятые четыре «В», - Что ж, это вполне вероятно. Человек, готовый на самые дерзкие преступления, вполне может действовать самостоятельно, не решаясь довериться кому-либо.
Нейро-вандалы часто работают небольшими организованными группами или поодиночке. Значит, все-таки…
Соломон аккуратно сложил листик Бароссы и засунул в жилетный карман. Судя по адресу, таинственный информатор проживает на севере Фуджитсу, в районе старой многоэтажной застройки. Пора выяснить, чем он может быть полезен Транс-Полу и детективу Пять.
Из сейфа Соломон, поморщившись от затхлого, проникнутого ржавчиной, воздуха, достал револьвер. Покрутив в руках, сунул в кобуру. Следом за револьвером последовал небольшой металлический предмет, удивительно увесистый для своих габаритов – его Соломон положил в карман пиджака. На вешалке висел плащ из нано-твида, его старый спутник по Фуджитсу. Потрепанный, непоправимо потерявший всякую связь с модой еще десятилетием раньше, но еще любимый. Соломон натянул его и, бросив последний взгляд на четыре невозмутимые «В», вышел из кабинета. Пора было заняться делом по-настоящему.
Из шеренги припаркованных возле участка Транс-Пола автомобилей «Лексус-Москвич» Соломона выделялся, как бык из табуна разномастных лошадей. Полторы тонны металла, дерева и пластика дремали на солнце, терпеливо ожидая, когда прикосновение хозяйской руки пробудит в глубине них грозно рычащего дракона. Дракон был старенький и чаще перхал, чем рычал, но Соломон все равно любил его. «Лексус-Москвич» не был грациозен или изящен, он был массивным, большим и неповоротливым. Но Соломон не собирался с ним расставаться.
Даже когда Анна всерьез потребовала от него «заменить эту рухлядь», он проявил несгибаемое упрямство, которое часто применял по службе, но очень изредка - дома. Может, автомобиль и старый, потрепан сверх меры и давно утратил блеск лакированных бортов, он, Соломон Пять, будет ездить на нем до тех пор, пока тот может передвигаться. И никаких вариантов замены рассматривать не хочет.
«Ты просто любишь старые вещи, - бросила ему тогда Анна с досадой, - Это все твой проклятый «Бейли»! Он заставляет тебя любить всякое старье!»
«Не говори глупостей, - ответил он ей, - Я знаю свою нейро-модель до мелочей и читал спецификацию. Любовь к старью за ней не значится».
«У многих моделей есть недокументированные особенности, и ты прекрасно это знаешь!»
Конечно, он знал. Но сдаваться не хотел. К некоторым вещам привыкаешь так же, как к своим собственным привычкам. И тогда становится очень сложно отделить себя от них. Анна, кажется, поняла это – и бросила
