– И что, эти печати в самом деле никак не снять? Ты пробовал? – тихо уточнила я, покосившись на собеседника.
– Пробовал, Элис, и обследовал все, что можно, на полуострове в поисках ответа. – Он хмыкнул. – Ну и на всякий случай, проехался по миру, хотя свою мудрость драконы передавали только квиллам. Теперь моя очередь задавать вопросы, – решительно заявил Логинов, и я едва заметно вздрогнула.
Любопытство съежилось и уползло в дальний угол, тело неосознанно напряглось, и я внутренне собралась, тоже уставившись в огонь. Хоть моя стихия и была схожей с этой, но вот так просто засунуть руку в пламя я не могла, не обжигало только мое собственное, не природное.
– Так как ты стала ведьмой, Элис?
Я помолчала, собираясь с духом и отгородившись от картинок, взметнувшихся в памяти разноцветными открытками. Это не я, это было не со мной. Это произошло давно с Елизаветой Самсоновой, единственной дочкой и изнеженной и наивной куколкой, которой давно уже нет. Пожала плечами и как можно небрежнее ответила:
– Просто. Сорвалась помолвка, застала жениха с… другой, – все-таки голос подвел, сорвался, и к горлу подступил горький ком.
Воспоминания резанули по сердцу застарелой болью и обидой, и пришлось срочно делать глубокие вдохи – меньше всего я хотела сейчас позорно разреветься, как какая-нибудь слабонервная истеричка. Ведь пережила уже все, переболела… Как оказалось, не до конца.
– Ты его так любила? – словно сквозь вату донесся негромкий голос Логинова, подстегнув новый виток эмоций.
– Да, – резко соврала, не желая копаться в прошлом и искать причины моей обиды.
Портить такой чудесный вечер не хотелось, а еще во мне вдруг проснулось страстное желание жить дальше. Так, как хочу, без оглядки на прошлое, не прячась за стенами и не отказывая себе просто радоваться, не искать постоянно подвох в словах и поступках окружающих.
– Врешь, – уверенно возразил Логинов, и я вскинулась, с возмущением уставившись на него. – Я это чувствую. С кем он изменил тебе? – Он чуть прищурился, очень точно угадав, на что же я злилась и обижалась эти пять лет.
Но отвечать было выше моих сил. Запертые до сих пор эмоции просились наружу, и мне жизненно необходимо хотя бы несколько минут провести в одиночестве, успокоиться. Я поднялась и развернулась, сдавленно пробормотав:
– Прости… Я сейчас…
Не оглядываясь, быстрым шагом направилась к краю поляны, в лес, обхватив себя руками. Нет, не буду реветь из-за тех, кто этого недостоин! Не буду, я сказала! Черт, и зачем Логинов полез в душу, мог же обойтись моим первым ответом! Я остановилась, судорожно вздыхая и кусая губы, запрокинув голову и глядя на темный потолок листвы над головой. Звезд почти не видно, только иногда какая-нибудь особо яркая мелькнет между листьев. И тишина. Такая, какой в городе не бывает никогда, насыщенная, плотная и наполненная шорохами, потрескиванием, шуршанием и шумом воды. На кой я опять позволила себе расклеиться всего лишь из-за пары вопросов? Ведь в самом деле не любила Антона, это я уже давно поняла и даже скорее рада, что помолвка таким неожиданным образом сорвалась.
Сильные руки вдруг обвились вокруг, притянули, прижимая к горячему телу, – Логинов двигался абсолютно бесшумно, ни одна веточка не треснула под его ногой. Я дернулась было, выныривая из того мутного болота, куда меня утянул экскурс в прошлое, но… Конечно, кто меня отпустит. Шею пощекотало дыхание, и по коже веером разбежались мурашки, всколыхнув волнение, и сердце заколотилось раза в два быстрее. Я даже не заметила, как желание пореветь всласть, жалея себя, куда-то улетучилось. И вместо него появились другие, странные и не совсем понятные.
– Глупая, радуйся, что этот ненужный человек не задержался в твоей жизни, – шепнул непривычно ласково Логинов, и его губы прошлись по моей щеке. – Не стоит плакать из-за такого ничтожества…
– Это была моя мать, – собственный спокойный голос несказанно удивил, как и то, что кома в горле больше не было. – Она сказала, что сделала это ради меня, проверяла его. Тогда я ушла из дома и больше туда не вернулась.
– Вот и молодец, – уверенно заявили мне на ухо, и – внезапно напряжение ушло.
Я чуть ли не физически ощутила, как распрямляется невидимая пружина, и хотя до прощения было еще далеко, но обида ушла. Как гной из раны. Еще болело немного, но вскоре и это пройдет. Что же до Антона… И правда, зачем ненавидеть того, кто этого недостоин? И уж тем более из-за него ставить на себе крест? Пусть лучше будет разочарование, это вернее. А для начала неплохо бы признать, что стоять здесь в объятиях Логинова и слышать спиной размеренный, сильный стук его сердца мне очень даже нравится. Вопреки всем страхам и опасениям, крепко засевшим в душе. И да, вот прямо сейчас мне хотелось, чтобы он поцеловал меня. Только я же совсем не имею опыта общения с мужчинами и не представляю, как… как дать понять…
Роман не разжимал рук, а я не пыталась выбраться. Его дыхание шевелило пряди около уха, и вдруг я почувствовала легкое прикосновение чуть ниже, на шее. Чутко прислушалась к ощущениям и поняла – приятно. Захотелось откинуть голову, прикрыть глаза и позволить… Сердце мячиком ухнуло в живот, едва представила, что стоит совсем немного повернуться, и мои смелые желания осуществятся прямо сейчас. Страх, настороженность, недоверие – все куда-то ушло, притаилось в глубине, капитулировав под могучим напором совсем других чувств. И кажется, Логинов отлично это все уловил. Вроде он говорил там что-то насчет своей восприимчивости к эмоциям?.. Ладонь Романа легла на мою щеку, мягко повернув голову, и его губы накрыли мои, прерывая поток сумбурных мыслей.
Прикосновение было очень нежным, осторожным, я бы сказала, и вместе с тем уверенным. Он придерживал, не давая отвернуться, однако откуда-то я знала, что если бы не захотела, Логинов отпустил. Волнение лизнуло изнутри огненным языком, по телу прошла дрожь, и под ласковыми, настойчивыми поглаживаниями языка я сдалась окончательно, приоткрыв рот. Сама не поняла, как вцепилась в плечо Романа, потому что коленки подгибались, волны жара и холода попеременно окатывали от макушки до пяток. Меня пробовали на вкус, вдумчиво изучали, и я снова не заметила, как втянулась в приятный процесс, пытаясь отвечать, пусть и не совсем умело. Но мне хотелось. Точно так же целовать, уплывать на волнах новых, непривычных эмоций и не думать ни о чем. Как мы опустились на землю, тоже не отследила, просто вдруг оказалась почти лежащей на руках у Логинова, а его пальцы поглаживали ключицу в вырезе рубашки, заставляя кожу вспыхивать огненными искорками. Сердце стучало все быстрее, кровь
