Алеш шел неспешно, спотыкаясь о камни, кружил, накручивая спирали. Никуда далеко не уходя, постепенно освобождал от непроницаемого тумана местность. Пока не споткнулся о большие белые валуны. Перешагнув камни, он прошел дальше и нашел через четыре или пять шагов точно такие же камни. Скоро он понял, что вышел на дорогу. Она обозначилась ровными линиями белых камней по обочинам.
«Если есть дорога, то ее кто-то сделал, – пришла мысль. Он истерично рассмеялся. – Какое верное и глупое утверждение!» Он мгновенно перестал смеяться.
«Это его надежда на спасение», – другая, словно чужая мысль ворвалась ему в голову.
«Спасение, – ухватился он за эту мысль. – Я пойду по дороге. Там, на этом пути, где-то мое спасение».
И снова чужая мысль по-хозяйски расположилась у него в голове: «Или забвение».
Он упрямо шел по неширокой дорожке, не оглядываясь, не останавливаясь, повторяя:
– Спасение или забвение. Спасение или забвение…
Он перекатывал эти слова на языке, как будто подсознательно делал будущий выбор. Он прислушивался, как они находят отзвук в его душе. И они каждый раз звучали по-разному. То он хотел спасения, то, наоборот, он желал бы забвения. Уйти от каких больших проблем и раствориться, потеряться, забыться. Не думать и не желать. Он устал, он хочет покоя. Его даст забвение. Надо уйти от проблем. Бросить все к демонам и забыться. Нет проблем, есть покой. Но от каких проблем он хотел бежать? Этого он не помнил. И снова думал над этими словами, не находя решения.
– Спасение или забвение? – в тысячный раз спросил он себя, заметив, что с какого-то времени уже начал говорить вслух.
– Это, милок, решить нужно будет тебе, – услышал он чей-то голос. – Чего ты у меня спрашиваешь?
Из тумана выплыла стена и ворота. У ворот на скамье сидел седой старик. Он опирался на палку обеими руками и спокойно смотрел на Прокса.
– Поздорову, дедушка, – учтиво поздоровался Прокс. На удивление не хватало сил. – А демоны тут есть?
– Демоны? – переспросил старец и, хитро прищурившись, спросил: – А зачем они тебе? Демоны-то.
– Так это, я своих ищу. Не знаю, куда попал.
– Своих! Ёлки-моталки, как тебя зацепило! – Дед покачал головой. – Заплутал, значит. Понимаю. Нет, милок, демонов тут нет. А ты ищи себя. Там, за воротами, может, и найдешь. – Он отвернулся от Алеша и, казалось, потерял к нему всякий интерес.
– А как пройти за ворота?
– Пройти-то можно, – вновь повернул к Проксу седую голову старец. – Только отдай мне что-нибудь, я и пропущу тебя.
Алеш пошарил по штанам и рубахе. Карманов не было. Не было поясной сумки. Ни золота, ни серебра – ничего у него не было. Он смущенно затоптался.
– Так у меня ничего нет, дедушка.
– Ну нет так нет, – равнодушно ответил старик. – На нет и спроса нет. – Затем встрепенулся: – Как это нет! У тебя есть спасение и забвение. Отдай мне что-нибудь одно и иди себе дальше.
– Спасение или забвение? – удивленно переспросил Прокс. – А это тебе, дедушка, зачем?
– Стар я, милок. Долго сижу тут привратником. Как не смог пройти ворота, так и остался. Уйти хочу на покой. Или спасусь, или получу забвение. Тебе-то два варианта будущего ни к чему. Все равно выберешь что-то одно.
– А не обманешь? – засомневался Алеш.
– А зачем мне обманывать? Ты что, не знаешь, где находишься?
– Нет.
– Вот оно что, – словно в чем-то разобравшись, произнес дед. – А я думал, соискатель. Как же ты сюда попал?
– Не знаю… вернее, не помню, я память потерял.
– Оно и видно, милок, что память потерял. Но раз в браслет душа твоя попала, а не разрушилась, стало быть, достоин.
– Достоин? – переспросил Алеш. – Чего достоин?
Но старик и не подумал хоть что-то разъяснить.
– Делай выбор и ступай дальше.
Алеш задумался, но мыслить четко и ясно он не мог. Его одолевали противоречивые чувства. Он одновременно хотел жить и не видел в этом смысла.
– Зачем мне путь скорбей, борьбы и страданий? Я нажил много врагов, еще больше отправил их за грань. Предавал и предан сам. Всеми отвергнут. У меня нет друзей и привязанностей, никто меня не ждет… Но я хочу жить! Я очень хочу жить. У меня есть дочь и любимая. Я должен жить ради них…
– Нет у тебя никого, не выдумывай. Вся твоя жизнь – это обман и предательство. Ты не способен любить, только использовать. Прими как данность и раскайся. Зачем тебе усугублять ситуацию? Ты убийца! Ты проклят. Лучше уйти в забвение, чем обречь свою душу на муки в кипящем котле в Сердце Хаоса. Ты же помнишь, что это такое?
– Помню… – тихо ответил Алеш. Затем сказал тверже: – Помню тропу скрава, старуху и девочку. Я знаю, это важно. Я точно знаю, что это важно для меня. Я не могу уйти, не повидавшись с ними. Я должен узнать, почему это важно. Нет, мне рано еще идти в забвение.
Вдруг силы оставили его, и он почувствовал себя один на один с самим собой, не было прожитых лет, не было накопленного опыта. Его душа тревожно затрепетала в страхе перед открывшимся ему огромным неизвестным миром, в который он должен, осмелившись, шагнуть. Он подавлял, заставлял благоговеть, он ужасал тем, с чем он должен был столкнуться. В какой-то момент он увидел развилку своей судьбы, и не в силах изменить будущее, беспомощный и напуганный, как младенец, которого выдернули из утробы матери, он забился в крике. Срываясь от вопля, глотая слезы, неожиданно для себя, с огромным трудом, теряя последние силы, он медленно произнес по слогам:
– Я от-да-ю заб-ве-ни-е.
Взгляд его прояснился. У открытых ворот никого не было. Скамейка, где недавно сидел старец, был пуста. Прокса трясло. Будущее его пугало и гнало прочь. Он посмотрел на скамейку и дрожащей рукой вытер пот. Выход был. Сесть на скамью и стать привратником на тысячи лет.
– Нет, – убеждал он себя, – я смогу.
И нерешительно сделал шаг. Затем, с огромным трудом, словно инвалид и тело его не слушается, еще один, и оказался на другой стороне.
В голове прозвучал тихий голос:
– Выбор сделан.
Планета Сивилла. Степь. Ставка великого хана
– А я их не убивал, – глядя в глаза Быр Караму, заявил я.
Он ошеломленно уставился на меня:
– Не убивал?
– Нет. Не убивал.
– А кто же тогда?
– Не знаю. Я только видел, как их заманивали в воду речные демоны. – Я не стал ни врать, ни говорить всей правды. – Меня тоже потащило в воду. А что стало с ними потом, не знаю, я поспешил уйти.
– Их тела, разорванные на части, выбросило на берег, – проскрипел верховный шаман. – И с закатом духи убитых расскажут, кто это сотворил. Тебе лугше убыть из ставки, Разрушитель.
– Знаешь, дедушка, мое убытие истолкуют как бегство. Может, даже проводить ритуал не будут или придумают, что провели, а всю вину за происшедшее возложат на меня. Многие видели, что я приручил одного речного демона. Поэтому я останусь.
Я был очень зол. Эти клыкастые интриганы
