Древнее Зло спит большую часть времени не просто так. Таким способом оно скрывается от могущественных врагов, желающих ему смерти. И враги эти не спят никогда. Понять, кто они и где находятся, невозможно. Астрал повинуется им, и потому их следов в нем не остается. Точнее, они остаются лишь тогда, когда те, кто оставил их, желают, чтобы следы остались. До того момента, пока Аннета не оказалась возле пепелища, она вообще не знала об их существовании. Но там, среди обугленных остатков сгоревших бревен, она ясно увидела их взгляд. И четко поняла, что в этом случае враг твоего врага вовсе не твой друг. Могучие древние силы находятся где-то не здесь, но их око всевидяще и вездесуще. Они оценивают каждого по своим неизвестным критериям, и от этой оценки зависит их реакция. Кому-то они помогут – это редкость, а кого-то убьют – такое случается чаще, но наиболее типичным является просто игнорирование. Надеяться на них опасно, ибо в погоне за их помощью можно самому прийти навстречу собственной смерти. А если эти могучие силы сойдутся в битве со спящим Злом, то в эту мясорубку лучше не попадать – живым не выйдешь.
Инстинкт самосохранения требовал от Аннеты как можно скорее убраться из этой пока еще безопасной долины, но как это сделать, она не знала. Попытка убедить в этом Марину не удалась, эта заносчивая доченька российского олигарха не верит ей. Не верит из-за того, что Аннета не смогла показать ей какое-то видение. Как можно угадать, что за картина сформировалась в сознании психически нездорового человека под действием окутавшего долину сна?! Могла бы хоть объяснить, что именно хочет увидеть! Какие шаманы, какие танцы?! Это Аннете ни о чем не говорит! Здесь, в долине, нет никаких шаманов, как она должна догадаться о сути видения?! Она даже пыталась погрузить Марину в гипнотический сон и показать ей танец индейских шаманов из Оклахомы, который очень впечатлил саму Аннету как-то раз во время просмотров посвященных экстрасенсорике каналов на ютубе. Но сон, наложенный на долину Древним Злом, не позволил ей сделать это. Зло невероятно могуче, человек для него не более чем пушинка, противостоять этому невозможно!
Она изо всех сил пыталась войти в астрал и увидеть хоть что-нибудь, но преодолеть дремотную вату, окутавшую долину, было невероятно тяжело. Аннета даже занялась спонтанным сексом с Якутом, хотя первоначально не была уверена, хочет ли она сделать это. Она с юных лет замечала, что ее способности медиума реагировали на женские гормональные всплески, обостряясь в момент таковых и спадая на нет в остальное время. Сейчас ей потребовались все возможные ресурсы! Она попыталась войти в транс прямо во время соития, и ей это удалось, но от этого стало только хуже. Увидеть что-либо конкретное она не смогла, зато четко поняла, что Древнее Зло скоро проснется, и из долины необходимо бежать. Когда способность воспринимать реальность вернулась к ней, она обнаружила себя на склоне мраморной горы, стоящей на самом краю одной из мраморных террас, в шаге от пропасти. Судя по цепочкам следов на жиденьком снегу, она ходила по краю не меньше часа, каждую секунду рискуя сорваться, но не оступилась ни разу. Окутавший долину сон не позволял ей сделать роковой шаг, словно берег Аннету для своих целей. Поняв это, женщина бросилась к Марине, но не преуспела.
Сначала ей пришлось долго ждать своей очереди на посещение дочки олигарха, потом терпеть издевательское отношение, а затем ее фактически выгнали вон. Аннета готова стерпеть это, лишь бы оказаться вне этого жуткого места, которое в любую секунду может стать смертельной ловушкой, но эта психически больная неуравновешенная соплячка ее не слушает! Безраздельно властвующий над долиной сон сводит на нет ее гипноз, эта напыщенная стерва перестала на него реагировать, а ведь в Женеве все было отлично! Аннета хоть сию минуту готова бежать из долины даже пешком, но куда?! Она даже не знает дороги! Надо что-то делать, но что?!
Женщина, зябко ежась, засунула руки в карманы куртки. Боже, почему в России так холодно?! Стоило наступить темноте, как температура опустилась до минус десяти и поднялся жуткий ветер! Лично она сказала бы, что сейчас на улице все минус тридцать! Как тут бежать, в таких условиях?! Аннета покосилась на охраняющих лагерь наемников. Один сидел возле входа в палатку Марины, усевшись на какой-то ящик, двое других неторопливо обходили лагерь, подствольный фонарь еще одного был виден вдали, возле теряющейся во мраке туши вертолета. Эти чувствовали себя вполне комфортно. Может, у них снаряжение теплее… Но, скорее всего, сказывается военная подготовка и то, что все они из России, значит, это для них обычные условия. Аннета торопливо направилась к своей палатке. Там должно быть тепло, ей обещали обогреватель. И там уж точно нет этого ледяного ветра, терзающего ее слух невнятными галлюцинациями.
Она миновала палатку ученых и неожиданно остановилась. Входной полог их палатки был застегнут на молнию и наглухо залеплен липучками, но ночные тени, скрывающие палаточную стенку, вдруг начали эфемерно светлеть. Аннета ощутила слияние с астралом и воззрилась сквозь материал палатки, ставший прозрачным для ее взгляда. Внутри было тепло и светло, в одном углу работал обогреватель, в другом светильник. Посредине, на раскладном походном стуле сидел Ибрагим, расправив плечи и выпрямив спину, словно король на троне. Из одежды на нем были лишь клепанные стринги из глянцевой черной кожи и такие же клепанные нарукавники, но понять это Аннета смогла не сразу – тело Ибрагима оказалось заросшим густым курчавым волосом, в изобилии присутствовавшим даже на спине, из-за чего ассистент профессора напоминал не то обезьяну, не то человека, облаченного в карнавальный костюм обезьяны.
В шаге от восседающего на стуле Ибрагима на четвереньках стояла Гольдберг. Вместо белья дряблое голое тело профессора было скудно перетянуто кожаными ремнями, сдавливающими целлюлитные телеса, из-за чего Гольдберг напоминала перемотанный веревками распухший окорок. На шее у профессора красовался шипастый кожаный ошейник, поводок от которого держал в руке Ибрагим. В другой руке ассистент сжимал хлыст. Ибрагим дернул поводком, заставляя трепыхаться обвисшие складки кожи на теле Гольдберг, и грозно заявил:
– Сегодня ты посмела повысить на меня голос, презренная раба! За это ты будешь наказана!
– Да, мой господин! – с возбужденным придыханием зашептала профессор. – Накажи меня!
Ибрагим принялся несильно хлестать ее хлыстом, обвиняя в непослушании и в чем-то еще.
– Да! Да! – томно восклицала Гольдберг на каждый удар. – Сделай это еще! Накажи меня!
Аннета потрясла головой, отгоняя видение, и стенка профессорской палатки потеряла прозрачность, вновь погружаясь во мрак. Женщина
