Не знаю отчего, но разговор с зампредом поднял мое настроение. Врать не стану – Ряжская чуть раньше его порядком ухудшила. Вроде и слова она мне хорошие говорила, и «милым» называла, и денег дала, а ведь ясно, что ей нужно. Точнее, что она хочет. Ошейник мне на шею напялить и к командам приучить. Чтобы грыз того, на кого она укажет.
Еще немного настроение поднялось ближе к вечеру. Прорезался Нифонтов. Я ведь так и не знал – вернулся он, нет? Женьку я все же набрал, но трубку она не взяла. Уверен – слышала звонок, видела, что я на проводе – и не взяла. Может, на меня злится, что так долго пропадал, а, может, и на себя, за то, что слабину дала. Эта может, с нее станется.
– Привет, – Николай был привычно деловит. – Как дела? Мне Ровнин сказал, что тебя там какие-то мутные личности стращают. И Вика тоже кое-что от себя добавила. Я что хотел спросить…
– Все уже нормально, – перебил я его. – И с личностями, и с остальным тоже. Решена проблема.
– Да ладно, – было слышно, что оперативник обрадовался. Правда, вряд ли из-за меня, скорее тому, что делать ничего не надо. – Вот хорошо. И кто это был?
– Не по телефону, – предложил я. – Давай я лучше к тебе заскочу и все расскажу.
– Чую, не так все просто, – хохотнул Николай. – Если в гости напрашиваешься, значит, чего-то надо тебе. По Женькину душу собираешься наведаться? Ты поосторожнее давай тогда. Она тут туча тучей ходит, а когда твое имя слышит, то сначала ругается так, что даже Аникушка, наш домовой, за сейф Ровнина прячется.
– А после этого? – спросил я, поняв, что этого вопроса Нифонтов от меня и ждет, потому и паузу в разговоре сделал.
– А после ходит и грохает дверями так, что стены трясутся.
Приятно, черт. Ругается – значит…
Ничего это не значит. И значить не может. По ряду причин.
– Ладно, заезжай, – разрешил Нифонтов, переходя к делу. – Хоть бы даже завтра, я на месте буду. Мне отчеты писать. Адрес сейчас СМСкой сброшу.
Вот и хорошо, что в выходной, там народу меньше будет. Мне ведь нужнее всего там не Нифонтов и даже не Женька.
Мне с Афоней поговорить надо. Очень надо. И не думаю, что Николай мне в такой мелочи откажет.
Я бы и сегодня съездил, но вот так, внаглую, напрашиваться неохота. Знаю я отдельских. Ты шаг назад, они три вперед. Ну их…
Но самый главный сюрприз этого дня поджидал меня дома. Точнее – в подъезде. В почтовом ящике.
Это была открытка с видами Праги. Если не ошибаюсь, изображены на ней были какие-то предместья. Центр ее я в свое время со Светкой облазил от и до, мы туда в «медовый месяц» ездили, а вот предместья только из автобуса выдели. Но я их запомнил и сейчас узнал. Там как раз такие то ли дома, то ли замки изображены были – с башенками, красного кирпича и с цветным окнами, которые называются звучным словом «витраж».
А на обороте имелось всего несколько слов, написанных от руки. Причем непонятных мне совершенно, потому что язык был не русский и даже не английский. Вот тут мне и стало не по себе. Опять. И все утренние мысли развеялись как дым.
Ясно ведь, от кого открытка пришла. И что ничего доброго он там не написал – тоже.
Я стоял и смотрел на послание, хотя давно бы следовало пойти к лифту и подняться на свой этаж.
Но я таращился в открытку и пытался понять, что означает «Aetate fruere, mobili cursu fugit».
Я даже не заметил, как в подъезд вошла Маринка и заглянула мне через плечо.
– О, латынь, – сообщила мне она прямо на ухо, отчего я вздрогнул и чуть не подпрыгнул. – Мертвый язык. А совет хороший. Я его еще с института помню, у нас один препод на латыни повернут был капитально.
– Какой совет? – немедленно уточнил я.
– Так вот, – соседка вынула у меня из рук открытку. – «Пользуйся жизнью, ибо она быстротечна». Очень мудро, очень правильно. Как там у классика? Человек не просто смертен, а внезапно смертен. Сегодня не выпил бокал вина, а завтра все, возможности такой уже не будет. Да чего далеко ходить. Сегодня днем один перец вместе с машиной в Москва-реку свалился на глазах у любезнейшей публики. С управлением не справился. Стопроцентный несчастный случай, причем глупейший. Но не это главное. Главное – все у дядьки было, и что теперь? Шиш с маслом. Кстати – я про него слышала на «Магическом противостоянии», его там хорошо знали. Никандр, один из самых крутых московских магов, победитель первого сезона шоу.
Никандр. Вредный старикан, трубно сопящий носом и с бородой до пояса. Был он, и нет его.
Случайность?
Возможно. А если нет?
Как там Ряжская говорила? «Буду присматривать и отводить беду». А что, запросто. Старик был та еще вредина, мог забить на слова Геннадия и решить сделать по-своему. Финал – полет с моста в реку.
Да ну, не может быть. Она, конечно, идет к своей цели по головам, но не настолько же агрессивно?
И еще. Как бы я ей был ни интересен, она никогда не поставит под удар свою репутацию. Не стоит овчинка в моем лице такой выделки.
Выходит, что Никандру просто не повезло. Так бывает.
– Смолин, – Маринка посмотрела на меня своим фирменным загадочным взглядом и начала накручивать светлый локон на палец. – А давай я тебе разрешу угостить меня ужином? Все останутся в плюсе. Я вкусно поем, а ты получишь удовольствие от того, как тебе все посетители кафе будут завидовать. Мужского пола, разумеется. Сам посуди – такая красотка с тобой пришла!
– Чего? – поднял я глаза на соседку. – Слушай, извини, я просто задумался что-то.
– Смолин, – Маринка взяла меня за отвороты куртки. – Пошли пожрем, а? У меня дома даже кофе кончился.
– Пошли, – подумав,
