— О том, чтобы ты принял командование?
— О походе! — выпалил Адрехт. — Ты не хуже меня знаешь, что это безумие. Так вот, полковнику ты это объяснил?
— Я… — Маркус замялся. — Я не уверен, что это решение можно назвать безумием.
— Погнаться за десолтаями в Большой Десол? Как еще это можно назвать? Десол пожирает армии и выплевывает побелевшие кости. Черт возьми, да ты же прекрасно знаешь, как это будет! Ни воды, ни пищи, похищения дозорных, ночные атаки, засады… — Адрехт осекся на полуслове и зашелся кашлем, безудержным и пугающе влажным.
Маркус огляделся, увидел чашу с водой и кружку и налил ему попить.
— Маркус, ты должен его остановить, — отдышавшись, слабым голосом проговорил Адрехт. — Слышишь? Из Десола не возвращаются. Одно дело — искупители и генерал Хтоба, и совсем другое — Стальной Призрак. Говорят, его нельзя убить.
Маркус тоже слышал об этом. И всегда пренебрежительно отмахивался от слухов, но в свете того, что ему довелось увидеть совсем недавно… Он покачал головой:
— Полковнику известно обо всех возможных трудностях. Я изложил ему свое мнение. Фиц занимается проблемой снабжения…
— К чертям твое мнение! — просипел Адрехт. — Скажи ему «нет»! Откажись идти в этот растреклятый поход! Первый батальон тебя поддержит, Вал и Мор — тоже. Солдаты тебя знают. Если ты только объяснишь им, что…
Кто–то резко и шумно втянул воздух, и Маркус не сразу сообразил, что этот «кто–то» — он сам. Адрехт запнулся, сообразив, что зашел слишком далеко.
— Я думаю, — произнес Маркус, — что у тебя еще не спал жар.
— Я думаю, что ты прав, — тусклым голосом отозвался Адрехт.
— Сообщить полковнику, что ты еще не готов принять командование?
— Скажи ему то, что сочтешь нужным. Можете отправляться в Десол и там сдохнуть, если уж так приспичило, а я останусь здесь.
— Не останешься, — сказал Маркус. — С полком отправятся все без исключения, даже раненые. Отношения между полковником и принцем несколько подпортились. Тем, кто не уйдет вместе с полком, не поздоровится.
— Святые, мать их, угодники! — Адрехт схватился оставшейся рукой за голову, лицо перекосилось в новом приступе боли. Дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы.
— Может, я…
— Убирайся, — с трудом выдавил Адрехт. — Просто… уйди, ладно?
Маркус свернул за угол выщербленной стены дворца и увидел Фица, который отдавал приказания роте первого батальона, тащившей батальонное имущество к краю плаца, где в три ряда выстроились повозки и упряжки. Помимо обычных грузов — продовольствия, боеприпасов, пушек, — Маркус без малейшего удивления узрел штабеля винных бочонков.
— Готовитесь к званому ужину, лейтенант?
Фиц козырнул:
— Сэр, разрешите доложить…
Маркус махнул рукой:
— Думаю, я и так понял. Для воды, верно?
— Так точно, сэр. Большинство городских бондарей работало в Нижнем городе. Заготовить запас воды нужно было без промедлений, а потому я избрал самый целесообразный путь.
— Все утро меня осаждала, тыча в нос бумагами, шайка виноторговцев. Я так понимаю, ты, следуя инструкциям, выдал им в качестве компенсации наши долговые расписки?
— Так точно, сэр. Следуя инструкциям. — Лицо лейтенанта оставалось непроницаемо, но в голосе таилось едва уловимое веселье. — Уверен, что министерство возместит им ущерб.
— Безусловно, — сухо отозвался Маркус. — Как дела?
— Все по графику, сэр. Список больных немного длиннее обычного, но в остальном все в порядке.
— Что за болезни?
— Подозреваю, сэр, что по большей части похмелье.
— А-а. — Маркус понизил голос. — Ты был здесь все утро?
— Так точно, сэр, командовал приготовлениями.
— Что бы ты мог сказать о настроении людей? Я имею в виду — касательно этого похода.
— То есть, сэр?
Маркус вздохнул:
— Я разговаривал с Адрехтом. Он… — Капитан помолчал. — Ну да, он не в лучшем состоянии, но это как раз ожидаемо. Тем не менее он убежден, что наш поход закончится катастрофой. Я просто хотел понять, насколько распространено это мнение.
Фиц кивнул и задумался.
— Полагаю, сэр, — негромко сказал он, — что так считают немногие. Возможно, кое–кто из ветеранов — особенно те, кому в прошлом довелось побегать за десолтаями. Новобранцы, однако, безоговорочно верят в полковника, и я должен сказать, что в последнее время многие ветераны стали разделять эту веру. Боевой дух личного состава высок, сэр.
— Рад слышать. — Это означало, что заявление Адрехта — которое с формальной точки зрения попахивало изменой — можно смело сбросить со счетов как личное недовольство. — Приказ на марш уже получен?
— Так точно, сэр. Нам предписано двигаться к городку под названием Нанисех. Полковник хочет, чтобы мы прибыли туда до наступления темноты. Насколько я понимаю, он намерен пополнить там наши припасы.
«По крайней мере, он об этом подумал». Маркус не льстил себе мыслью, что Януса к этой идее подтолкнула его зажигательная речь, но робко надеялся, что она не прошла даром. Глядя на ряды повозок, на солдат, которые строились позади них на плацу, капитан ненадолго почувствовал себя успокоенным. Впрочем, именно ненадолго. К востоку отсюда простерся Большой Десол — пустыня, которая пожирала армии и насмехалась над картографами. И где–то там, в песках, затаился Стальной Призрак.
И снова длинная синяя змея выползала из ворот, следовала, извиваясь под каменными стенами Эш–Катариона, по выжженной пустоши, в которую превратился Нижний город.
Полковая колонна сильно изменилась с тех пор, как Маркус в последний раз, еще в Форте Доблести, наблюдал за подобным зрелищем. Прежде всего, она стала значительно короче. Сократились в численности сами батальоны — полк потерял почти пять сотен бойцов, большей частью в боях при Велте, — но и хвост из повозок тоже заметно уменьшился, избавленный от принца и его свиты, а также привычной галдящей толпы хандарайских маркитантов и шлюх. Маркус отдал приказ не брать с собой в поход того, без чего нельзя будет обойтись в пустыне, и до отказа использовать освободившееся место в повозках и на спинах вьючных животных. Сейчас мимо него одна за другой грохотали повозки с бочками, доверху груженные тяжелым бесценным сокровищем — водой.
Изменились и сами люди. Трудней стало различать новобранцев и ветеранов Первого колониального: лица новичков лишились прежней бледности, в мундиры намертво въелись
