Волосы у Ксюши были красивого золотистого цвета. Ей самой ее шевелюра не слишком нравилась, потому что волосы вечно завивались мелкими кудрями.
— Мне двадцать шесть, — ответила она Быстрову. — А что с остальными? Еще две девушки?
— Те, слава богу, очухались, — сверившись с блокнотом, отозвался журналист. — Но они тоже разные. Просто я потом отслеживал всякие случаи, что у того клуба происходили. Чтобы если полиция что серьезное на хозяев найдет, шалман закроют, а у меня материал остался. Но… В общем, ничего общего между жертвами нет.
— Надо узнать имена тех девушек, — задумчиво предложил Стас. — Митька, сможешь их страницы в социальных сетях найти? Поговорим с теми, кто выжил. Там и общее найдется.
— Кажется, я примерно могу предположить, в чем дело, — неуверенно сказала Ксюша. — У меня…. Мне опять сон приснился.
На лицах друзей тут же появилась тревога. Уже второй раз контакты Ксюши с призраками заканчивались кошмарами. Причем не просто страшными снами, это были ночные «экскурсии» в прошлую жизнь тех людей, чьи души не смогли найти покой после смерти.
— Что за сон? — Быстров о таких способностях Ксюши не знал. — Тебе призраки еще и снятся, что ли?
Она удрученно кивнула.
— Ох… — Он искренне расстроился. — Ты бы это… заканчивала с такими вещами. — Но тут он замолчал, по-видимому, осознав выгоду от таких видений. — А что конкретно тебе снилось?
Ксюша подробно описала друзьям, что произошло в той проклятой подворотне. Стас лишь качал головой и хмурился. Его история маленькой девочки потрясла. Стас вырос в благополучной семье, где родители любили своих детей. И он в принципе не переносил мысли о жестоком отношении к ребенку. Полина чуть не расплакалась. Им и раньше встречались печальные истории, но замерзший насмерть ребенок… Как можно остаться равнодушной? Митька неуклюже пытался успокоить подругу, нервно то ли гладил ее по руке, то ли похлопывал. Вид у него был тоже печальный и потерянный. У Быстрова было такое выражение лица, будто он с трудом сдерживается, чтобы не выругаться.
— Ну дела… — после некоторой паузы прокомментировал он. — Все-таки ты с такими снами завязывай, Ксения! Это как-то слишком. Но, с другой стороны, я теперь могу пойти к знакомому в полиции и узнать, как звали девочку и что там с ее матерью стало.
— А я остальных пострадавших в социальных сетях найду, — решил Митька.
— Мы с Полиной потом с ними поговорим, с теми двумя, кто это пережил, — подхватил Стас. — Ксюша, давай ты пока в это дело не полезешь, хорошо?
Ксюша кивнула. Ей и самой не хотелось опять сталкиваться с привидением или лезть в расследование. Пережитый ужас еще полностью не отпустил.
— Я вот думаю, — сказала она. — Призрак ребенка… Она с молодыми женщинами играет в прятки, только когда они одни? Или есть что-то еще?
— Важно узнать, если есть, — деловито напомнил Митька. — Нам же надо как-то девочку оттуда убрать. А мы пока ничего толком не знаем.
4
Утреннее совещание закончилось. Быстров убежал на работу. Митька ушел к себе искать данные в Сети. Стаса Ксюша уговорила лечь поспать, ведь он просидел рядом с ней почти всю ночь. Сама она чувствовала себя слабой и разбитой, но спать пока не хотела. Да и боялась. Вдруг опять придут нежеланные сны? А чем себя занять, Ксюша не знала. Полина осталась в гостиной с подругой.
— Девять утра, — глядя на часы, жалобно сообщила Ксюша. — Целый день впереди…
— Как ты себя чувствуешь?
— Средненько. — Она поморщилась. — Полина, прости, что так вас всех напугала. Я в тот момент просто хотела убраться как можно дальше от того клуба. Было видно, что дворы безлюдные. Я решила, что бояться нечего.
— Знаешь, — помолчав, призналась Полина. — Я на твоем месте так же наверняка поступила бы. Ждать Стаса неизвестно где в подворотне? Зачем, если можно выйти на людную улицу? Так, казалось бы, безопаснее. — Она посмотрела на Ксюшу, как бы раздумывая, говорить или нет, но решилась: — Стас был вне себя от горя и ужаса. Чуть с ума не сошел, пока ты была без сознания. Он тебя любит. Ты хоть знаешь об этом?
Ксюша засмущалась, но кивнула. И тут же почувствовала, как горят щеки.
— Он с самого начала к тебе относился по-особенному, — продолжала Полина. — Странно, что ты не заметила. А ты любишь его?
— Мне кажется, да, — призналась Ксюша. — Только я не знаю, как дальше. Что из этого получится?
— А ты не загадывай, — улыбнулась ей подруга. — Все сложится, если это настоящее. Лучше… — Она чуть запнулась. — Лучше скажи, как ты думаешь, мать той девочки… Почему она не вернулась?
Ксюша пожала плечами.
— Не знаю. Там было понятно, что эта женщина наркоманка и проститутка. Она шла к клиенту, а потом за дозой. Может, она приняла наркотик и… забыла?
— Наркоманка? — Полина подалась вперед. — Ты этого не говорила, когда пересказывала нам сон. Да и об ее профессии тоже. Звони Быстрову! Мы можем выяснить, кто она! Вдруг у него есть какие-то выходы на наркоконтроль?
— Наркоконтроль обычными наркоманками не занимается, — объяснила Ксюша то, что и сама знала в силу своей профессии. — Но у него есть знакомые в полиции. Может, в ту ночь была какая-нибудь облава, потому мать и не вернулась за девочкой…
Полина подала подруге телефон, Ксюша набрала номер.
— О, Ксения! Не прошло и часа! — как всегда ехидно отреагировал Быстров, взяв трубку. — У кого-то уже есть новости? Что нарыли?
— Не нарыли, а вспомнили, — в тон ему отозвалась Ксюша. — Мать девочки-призрака из подворотни, она наркоманка и проститутка. Это нам как-то поможет?
— Ну… — журналист задумался. — В принципе можно напрячь местного участкового. Кстати, его вообще надо в первую очередь расспросить. А еще хорошо бы сводки за тот день посмотреть… Слушай, может же быть, что мать не вернулась, потому что и сама померла? Клиент был неудачный с садистскими наклонностями, или с дозой переборщила…
— Хорошая идея, — сухо одобрила Ксюша. Ей неприятно, как просто Быстров рассуждает о таких страшных вещах. Хотя она понимала, что такой цинизм появился вследствие его работы.
— Мы можем сделать так… — продолжал рассуждать в трубку журналист. — У меня тут по работе завал, но я позвоню кое-кому. Может кто-то из ваших подъехать к местному РОВД?
Полина, сидевшая рядом с подругой, отлично слышала разговор и тут же живо закивала.
— Полина подъедет, — сказала Ксюша.
— Отлично. Я, как только договорюсь, перезвоню. Это где-то через час будет. А ты сама не рыпайся никуда. Будешь пока дома сидеть!
Последняя фраза прозвучала по-доброму ворчливо. По-отечески. Быстров за нее переживал. Ксюша, улыбаясь, пообещала его слушаться и повесила трубку.
— Ну вот! И мне дело нашлось, — обрадовалась Полина. — А то просто так сидеть сложа руки, я бы с ума сошла. Давай перекусим еще
