— Не знаю, — честно ответила ей Лиза. — Вообще я хотела просто умереть. Уйти вместе с моей дочерью, но…
— Она простила вас в самый последний момент, — сказал вдруг тот самый молодой человек, который помогал ей подняться.
Лиза вспомнила, что его зовут Стас. А деловую девушку — Полина. В комнате была и еще одна девушка, робкая и тихая. Ее звали Ксюша. Сейчас Ксюша сидела напротив Лизы и просто смотрела, грустно и как-то… с пониманием, что ли?
— Простила, — кивнула Лиза, отвечая Стасу. — Хотя она всегда такая упрямая… А вы… Как вы узнали?
— Простите, — парень замялся. — Я просто слышал вас и ее…
— Вот как… — Лиза не удивилась, ответила, скорее, машинально.
— Она вас очень любила, — произнесла Ксюша все так же робко и тихо.
— Потому и погибла, — голос Лизы дрогнул. — Знаете… Мне бы и бог не дал уйти с ней. Я не заслуживаю. Я должна искупить. И буду искупать еще многие годы. Это только моя вина.
— А вот тут вы не правы, — ровно, но твердо заметила Полина. — Не вы виноваты. А тот, кто с вами все это сделал. С вами и вашей дочерью.
— И все равно это моя вина, — Лиза тяжело сглотнула. Стас тут же стремительно поднялся и поспешил на кухню. Буквально через минуту он вернулся со стаканом воды.
— Спасибо, — Лиза приняла стакан и даже попыталась улыбнуться. — Я жила в очень маленьком городке, где все друг друга знают. И я встречалась с женатым мужчиной. В целом все было хорошо. Но я забеременела. И сразу решила оставить ребенка. Он не стал настаивать… — Лиза сделала неопределенный жест, и все кивнули, понимая, что речь идет о возможном аборте. — Но это же маленький городок, — напомнила она. — Я не хотела неприятностей и уехала. Он дал мне с собой приличную сумму. И потом еще высылал денег… Года три. А потом как-то забыл, и все. Вот мы с малышкой Галкой и оказались тут. Потом был еще мужчина…
— Тот ваш сожитель, которого посадили? — спросил серьезный Митька и тут же смутился: — Простите.
— Было, — кивнула ему Лиза. — И он был. Но был и другой. Лучший. Как мне казалось. С ним жизнь была праздником. Вечным веселым праздником. С музыкой, клубами и наркотиками. А потом он просто исчез и…
Она печально развела руками. Чуть помолчала. И начала совсем другим тоном, с грустью и виной в голосе:
— Знаете, я это хорошо помню. Я проснулась утром. А на щеке моей дочери синяк. Я понимала: это я ее ударила. Я знала, что делала это раньше… Я так долго плакала, просила у Галки прощения. А она только гладила меня по голове, будто это она взрослая, а я ребенок. И все повторяла: «Ты моя мама…» Тогда я пошла в диспансер. Мне надо было лечиться.
Никто не осмелился ничего говорить. Все просто ждали продолжения. Лиза с трудом справилась с комком в горле и проговорила:
— Слезть с иглы трудно. Я срывалась. А потом… Денег нет. За квартиру должна. Еды нет. Галка ходит в обносках, а скоро зима. Я все рассчитала. Три ночи. Три клиента. Расплачусь с долгами, куплю билеты и одежду дочке. И поеду домой. А уж там тетка за Галкой посмотрит. Я бы переломалась и все… Но не вышло.
Лиза тяжело вздохнула, допила остатки воды в стакане.
— Вы же знали уже этого человека?.. — аккуратно заметила Ксюша. — Того, к кому собирались… Вы можете его описать. Его найдут и…
— Это не он, — возразила Лиза. — Клиента я и правда знала. Специально с ним договорилась на первую ночь. Он молодой, веселый, добрый. И еще у него была доза. Сначала я думала, что не стану принимать. Но три ночи и… Я думала: сэкономлю деньги на наркотике. А еще он знал, что я не могу задерживаться надолго из-за дочери.
— Вы рассказали ему о Галке? — удивилась Ксюша.
— Так получилось, — пожала плечами Лиза. — Мы с ним встречались регулярно раз в два-три месяца. Он любил поговорить после… И всегда просил остаться дольше. Тогда я и объяснила, что меня ждет дочь. Он иногда спрашивал про нее. Это нас с ней и погубило.
Лиза часто заморгала, прогоняя слезы.
— Ну никто же не мог предугадать, что… этой информацией воспользуются, — Полина развела руками. — Только я не поняла: вы сказали, что виноват во всем не ваш клиент. Тогда кто? И как… Как все это случилось?
— Тогда… — Лиза судорожно вздохнула, собралась немного с силами. — Тогда, в ту ночь, он забрал меня практически от дома. На такси. Еще одет был так смешно. В пальто, в шляпе! Я не стала спрашивать. Он веселый был обычно. Я думала, какая-то шутка. Как и всегда, он снял квартиру для свиданий на несколько часов. Когда пришли, он сразу предложил дозу. Я еще возражала. Почему вдруг сразу? Он сказал, что я нервная и расстроенная, ему так не нравится. Предложил уколоться, а потом сказал, что и сам примет. Он же помог мне сделать укол…
Она еще помолчала. Теперь слез не было. Лиза испытывала гнев. После, уже в монастыре, она многократно прокручивала в голове события той ночи.
— Я сразу поняла, что-то не так, — продолжала она. — Мне стало плохо после укола. Закружилась голова, поплыло перед глазами. И еще схватило желудок. Я не ела в тот день. А тут ком к горлу! Меня вырвало слюной и желчью. И спазмы. Больно было. Я пыталась просить помощи, но язык не слушался. Потеряла сознание на какое-то время. А когда пришла в себя, в комнате был кто-то еще.
Лиза собралась, села ровнее. Казалось, она заново переживает ту ночь или старается точно вспомнить каждую деталь.
— Это тоже был мужчина, — стала медленно описывать она. — Скажу сразу, его лица я ни разу не увидела. Даже когда он склонялся надо мной. Там была люстра, свет бил в глаза. Я плакала. Все расплывалось. Но он точно высокий. И еще он старше моего клиента. Я бы сказала, ему лет около пятидесяти. Он был очень спокоен. Ровный тон. Постоянно, что бы ни происходило. И со мной, и с моим клиентом. Еще помню голос. Довольно низкий, такой… Как говорят, бархатный. И запах. Восточный тяжелый аромат. Меня тошнило от этого запаха.
— Может, он иностранец? — предположил Митька. — Восточный аромат…
— Я думала над этим, — возразила Лиза. — У иностранцев речь четкая тоже. Но иначе. Они стараются выговаривать все слова очень правильно. А этот просто говорил. Но у него правильная речь. Нет каких-то таких модных словечек. И фразы так строит… Как ученый? Преподаватель?
— Как много деталей вы помните, — заметила Ксюша. — Вы многое рассказали про этого человека.
— Конечно, — совершенно спокойно отозвалась Лиза. — Я же его ненавижу. Он убил мою дочь.
— Но как? — Стас пожал плечами. — Он также мог убить вас, но не сделал этого.
— Это и не дает покоя, — призналась Лиза. — Там, в ту ночь… Я позже пришла в себя. Первый обморок был недолгим. У меня скрутило судорогой ноги и руки. Будто все тело крутила какая-то неведомая сила. От этого я даже пришла в себя. Но приступ прошел… Я лежала в
