— Он обработал вам раны? — искренне удивилась Полина.
— Это, правда, удивляет, — согласилась Лиза. — Он сказал, что этого не планировал, но так, наверное, лучше. Так спокойно, как будто утешал меня. Я лежала неподвижно, и пока меня опять не начало крутить, я попросила его помочь мне. Я сказала, что мне нужно вернуться домой. Что меня ждет дочь. «Знаю, — так же спокойно ответил он. — И это то, что нужно». Я объясняла, она на улице. Сказала, что отработаю, пусть только он отвезет ей ключи, чтобы Галка попала в квартиру. «Не надо, — сказал незнакомец. — Все идет правильно».
— Странный разговор, — заметил Стас, хмурясь. — А ваш клиент мог рассказать ему о вашей дочери?
— Он и рассказал, — со злой усмешкой подтвердила Лиза. — Когда-то я объясняла этому клиенту, какая Галка упрямая. Был случай, она обиделась на меня. И не ела два дня, пока я на коленях не стала ее умолять простить. Это как раз было из-за того, что я осталась у другого клиента на всю ночь. А Галка была у моей подруги. Я обещала ей вернуться, но не сдержала слово. После того случая я возвращалась всегда.
— И вы рассказали об этом клиенту? — уточнила Полина. — А он мог рассказать незнакомцу. То есть они точно знали, что Галка будет ждать там, в той подворотне, пока не…
Она не смогла закончить фразу, лишь взмахнула рукой.
— Да, — Лиза кивнула. — Незнакомец так и сказал, она должна ждать. Я умоляла его, говорила, девочка замерзнет, с ней может что-то случиться. Я обещала сделать все, что он скажет. Он ответил все так же ровно, как медсестры в больнице: «Ничего делать не надо. Все правильно. Все идет, как и должно быть». Он все время повторял это!
Лиза сорвалась на крик. Закрыла лицо руками. Ребята переглянулись. Все были встревожены и напуганы. Такое чувство вызывают истории про маньяков или какие-то страшилки. Это и страх, и понимание явной ненормальности происходящего.
— Что было потом? — мягко спросила Ксюша, когда Лиза немного успокоилась. — Может, вам дать чаю или кофе?
— Спасибо, нет, — Лиза вновь собралась с силами. — Я хочу вернуться в монастырь. Но прежде… Когда он обработал мне раны, он достал… Наверное, это был нож или какое-то лезвие. Я просто уловила металлический блеск. Почему-то какой-то желтый… И форма, как нож для разрезания пиццы. Я еще подумала, как странно. Он обработал мне раны, а теперь хочет убить… Но он начал сбривать мне волосы этим ножом. А потом мне стало очень плохо… Как-то он спустил меня вниз. Я была в полубреду и все звала Галку, пыталась просить… А потом боль, холод… Очнулась уже в монастыре. И теперь хочу туда вернуться.
Последняя фраза прозвучала уже прежним, отчужденным безжизненным голосом.
— Спасибо, — нарушил повисшее в комнате молчание Стас. — Конечно, я отвезу вас обратно. Но мы все-таки попробуем его найти. Он должен за все ответить.
— Если получится, пожалуйста, известите меня, — Лиза, шатаясь, поднялась с дивана. — Я хочу знать, кто и за что убил мою дочь. Если мои молитвы способны помочь, я буду молиться за вас целыми сутками. Чтобы вы смогли его найти.
Она усмехнулась сухо и как-то горько.
— Возможно, когда-то я стану настоящей монахиней, научусь прощать… Пока я просто буду молить бога о мщении. Пока я могу только ненавидеть.
Ксюша угрюмо кивнула. Ей было до слез жалко эту женщину. И еще страшно. Когда-то живая и веселая девушка превратилась в пустое, наполненное горечью и болью создание. От этого становилось горько, но… таких, как тот незнакомец, надо убивать. Ксюша понимала Лизу.
— Я это… — Митька тоже поднялся. — С вами доеду. Ну просто. На всякий случай.
Он помог Лизе обойти диван, а потом послал оставшимся Полине и Ксюше многозначительный взгляд. Стас уже ждал их с ключами от машины в руках. Проводя Лизу мимо друга, Митька как бы невзначай передал ему свой планшет….
14
За два следующих дня разговоров и обмена впечатлениями было много. Ни Ксюша, ни Полина так и не смогли успокоиться. Митька и Стас тоже ходили угрюмые, взвинченные. А еще все много работали.
Снова был вечер, снова все собрались в гостиной. Приехал Быстров, от которого ждали новостей.
— Вообще вы, ребята, молодцы, — начал он. — Такое дело распутать… Сразу скажу, ваша Лиза дала показания. В полиции уже знают о… И как этого человека называть?
— Убийцей, — холодно предложила Ксюша. — Других слов тут нет. И не надо говорить, что он лично своими руками никого не убил!
— Это не обязательно руками делать, — поддержал ее Стас. — Вообще теперь мы все уже признаем, что когда-то нелепое Митькино предположение о некоем заговоре оказалось верным. Так?
— Так, — Полина кивнула явно польщенному Митьке. — Хотя… просто подумать, что кто-то сознательно создает призраков или превращает спокойных привидений в агрессивные… Это для любого нормального человека кажется абсурдным!
— Я думаю, на это и был расчет, — сказал Быстров. — Полина правильно говорит. Кто увидит глубокий смысл в том, чтобы аккуратненько подсказать вздорной тетке поставить в филармонии оперу, которую боялись ставить до нее. Или просто найти псевдогадалку, которая посоветует дурной влюбленной девке выкопать какой-то там кулон. Или заплатить безработному актеру, чтобы тот нашел проститутку с упрямым ребенком и…
— Понимаете, — Ксюша взмахнула руками. — Если рассматривать каждый из этих случаев в отдельности, получится абсурд. Даже если мы все эти три случая соберем, все равно это кажется вереницей странных событий. Я думаю, расчет намного масштабнее. Таких схем было много. Наверняка не все из них сработали. Не факт же, что именно в ту ночь Лиза взяла бы ключи с собой. Да и Галка в этот раз могла сдаться. Или та же соседка могла увидеть девочку раньше и уговорить пойти погреться к ней. Это почти случайность. Вероятность. Которая была искусственно создана.
— В этом и смысл! — согласилась Полина. — Создать как можно больше этих возможностей, чтобы хоть одна сработала! Это как в нашем последнем случае. Вечеринки в том клубе проводили чуть ли не через день. Вход блокировали. Многие шли через подворотню, но… попали на призрака только несколько девушек.
— Все верно, — согласился журналист. — Важно понять, сколько еще создано было вероятностей. Я же говорил, что просматривал свои
