Как начальник центрального командования с 2010 по 2013 г., по словам одного старшего помощника, Мэттис считал, что Иран «остается самой большой угрозой для интересов Соединенных Штатов на Ближнем Востоке». Он опасался, что израильтяне нанесут удар по ядерным объектам Ирана и втянут Соединенные Штаты в конфликт.
Мэттис также считал, что у Соединенных Штатов недостаточное военное присутствие в регионе и нет устойчивых правил применения силы. Он передал через министра обороны Леона Панетту докладную записку президенту Обаме, в которой запрашивал более широкие полномочия на случай ответа на иранские провокации. Он опасался, что Иран может заминировать международные воды и создать инцидент на море с потенциалом расширения.
Мэттису ответил Том Донилон, советник по национальной безопасности. В ответе, который вскоре стали называть «меморандумом Донилона», было указание ни при каких обстоятельствах не противодействовать минированию Ираном международных вод, если мину устанавливают не прямо перед носом американского военного корабля. «Меморандум Донилона» стал первым распоряжением, которое Мэттис аннулировал, став министром обороны.
Мэттис продолжил нагнетать обстановку вокруг Ирана. Он счел, что план войны с Ираном неудовлетворителен. Он полностью зависел от авиации, полностью полагался на воздушную мощь. Он не был планом широких совместных действий. План предусматривал пять вариантов нанесения удара: первый — по небольшим иранским судам, другой — по баллистическим ракетам, третий — по другим системам вооружения и еще один — высадка десанта.
«Пятым вариантом удара» был план ликвидации иранской ядерной программы.
Мэттис написал жесткую докладную записку главнокомандующему ВМС США, где говорилось, что ВМС совершенно не готовы к конфликту в Персидском заливе.
Панетта сообщил Мэттису, что такая позиция по Ирану ставит его в очень сложное положение перед администрацией Обамы. Дайте мне что-нибудь, позволяющее изменить такое восприятие, попросил он.
«Мне платят за то, чтобы я давал профессиональные военные рекомендации, — ответил Мэттис. — А они там ведут политические игры. Я не собираюсь изменять свое мнение, чтобы успокоить их. Если они мне не доверяют, то я уйду».
И он действительно ушел. Мэттиса освободили от должности на пять месяцев раньше срока. Покидая пост в марте 2013 г., он уничтожил то, что называл «большой книгой», — папку толщиной почти 30 см со всеми его докладными записками, документами, заметками, выдержками по разным вопросам и напоминалками. Он не оставил ничего для любителей покопаться в истории.
Сдавая дела, Мэттис приложил к ним 15-страничную стратегию в отношении Ирана, которая, по его мнению, отсутствовала у администрации Обамы. Хотя Мэттис знал, что Обама сделал несколько заявлений по Ирану, по его представлениям, «речи президента не были политикой».
В центре его стратегии находились конфронтация и нетерпимость к дестабилизирующим действиям Ирана. Она была нацелена на восстановление эффективности вооруженных сил США. Вторая часть стратегии представляла собой долгосрочный план по формированию иранского общественного мнения.
После ухода Мэттиса до его взглядов на Иран больше никому не было дела. Когда ему предложили должность министра, его план оказался вдруг нужным всем, и его копии разошлись по рукам очень быстро. Вопрос был в том, означает ли назначение Мэттиса министром обороны в воинственно настроенной администрации Трампа военный конфликт с Ираном.
По предложению бывшего госсекретаря Джеймса Бейкера III и бывшего министра обороны Роберта Гейтса Трамп встретился с 64-летним Рексом Тиллерсоном, который возглавлял Exxon в течение последнего десятилетия.
Его врожденная техасская уверенность произвела на Трампа впечатление. У него была сильная харизма. Тиллерсон проработал в Exxon 40 лет и не был запятнан связями с правительством. Этот человек видел мир через призму сделок и глобальных операций; как бизнесмен, он заключал нефтяные контракты по всему миру, в том числе и с Россией. Путин вручил Тиллерсону российский орден Дружбы в 2013 г.
В декабре Трамп сделал нос вашингтонским политикам и назначил Тиллерсона госсекретарем, первым человеком в кабинете. Трамп сказал помощникам, что Тиллерсон соответствует той роли, которую он будет играть на мировой арене. «Это очень по-трамповски», — заметила Келлиэнн Конуэй на телевидении, намекая на «большой эффект».
Глава 7
Джаред Кушнер пригласил Гэри Кона, президента Goldman Sachs, поговорить об экономике с его тестем. Встречу назначили на 30 ноября в Trump Tower. Кон был знаменит своей готовностью пойти на риск. По самомнению и уверенности он не уступал Трампу. Его предупредили, что встречи у Трампа длятся обычно не более 10 минут.
В кабинете Трампа присутствовали Бэннон, Прибус, Кушнер и Стив Мнучин, тоже выходец из Goldman и менеджер хедж-фонда, который отвечал за сбор средств в последние шесть месяцев кампании. В награду Мнучин получил кресло министра финансов в правительстве, хотя о назначении еще не объявили.
По словам Кона, американская экономика в целом находилась в хорошей форме, однако она могла продемонстрировать взрывной рост, если предпринять определенные действия. Для этого экономике требовались налоговая реформа и устранение чрезмерного регулирования.
Кон знал, что Трамп хотел услышать именно это. Но потом он как демократ из Нью-Йорка сказал избранному президенту нечто такое, чего тот не хотел слышать. В основе нашей экономики лежит торговля. Свободная, справедливая и открытая торговля имеет принципиальное значение. Трамп выступал против международных торговых договоров.
Кроме того, Соединенные Штаты — иммиграционный центр мира. «Мы должны продолжить политику открытых границ», — сказал Кон. Ситуация с занятостью настолько благоприятна, что в США скоро не будет хватать рабочих. Поэтому иммиграция должна продолжаться. «В нашей стране много рабочих мест, на которые американцы не хотят идти».
Затем Кон повторил то, что говорили все: процентные ставки должны расти в обозримом будущем.
Согласен, сказал Трамп: «Мы должны занять побольше денег сейчас, придержать их, а потом продать и наварить на этом».
Кона поразило отсутствие у Трампа элементарного понимания проблемы. Он попытался объяснить. Если вы как федеральное правительство заимствуете деньги через выпуск облигаций, вы повышаете дефицит США.
В чем проблема, прозвучало в ответ. Просто запустите станок
