Подумать не могла еще неделю назад, что буду степенно прогуливаться под ручку с высшим по улицам Оноры. Мы приехали в Семицветье, квартал самых дорогих магазинов, в которых можно было купить все, начиная от изысканных ювелирных украшений и заканчивая частными прогулочными яхтами.
Прогулочная яхта, оказывается, у высшего уже была, сделанная по индивидуальному заказу. Мимо ювелирных магазинов я его протащила, а вот для интерьера спальни сделала заказ. Еще прошлись по магазинам одежды, где я купила себе дорогие, но скромные рубашки для сна и пеньюары. Все же спальни у нас смежные, и проверять выдержку супруга соблазнительными кружевными нарядами я не собиралась.
Мне понравилось ходить по магазинам с Хамом. При его появлении покупатели забывали, зачем они пришли, и уходили, а продавцы делали хорошие скидки, лишь бы мы скорее ушли. Все же аура у высших демонов тяжелая, давящая. Это я ее не чувствую.
За что и поплатилась.
Довольные прогулкой, домой мы вернулись к вечеру. Днем поели в городе, а вот ужинали в особняке. Я еще не познакомилась с поварихой, но ее талант оценила. Она наготовила столько всего вкусного, что можно было накормить еще десяток гостей.
Разомлевшая после сытной еды, я приняла предложение высшего посидеть у разожженного камина. Несмотря на летнюю погоду за окном, в доме было прохладно, так что тепло камина пришлось кстати. И вот смеркалось, мы мирно беседовали, и тут меня как обухом по голове – адепты! Я же их сама направила в музей, и тянуть с проникновением они не будут. А вдруг попадутся? Я же себе этого никогда не прощу!
– Дэрин, что случилось? – заметил мою тревожность высший.
– Мне нужно срочно в Академию! – кусая губы, объявила я. – Один из моих адептов влюбился. Не в меня! – едва не заорала, так как глаза Хама медленно начали алеть. – В свою соотечественницу.
– Дай мне развернутый ответ, Цветочек, потому что пока я не понял ничего.
Вот как объяснить ему про первую любовь, трепет ресниц и так далее? Я подумала и решила изложить по-военному коротко:
– Адепт влюбился. Она требует калмана. Они решили его спе… стащить из музея. Я подсказала.
Нет, ну что, я изложила проблему. Судя по взгляду, Хам все понял, как-то странно кашлянул и спросил:
– Орк, что ли?
– Он самый.
Хам поставил опустевший бокал на столик, откинулся на спинку кресла и спросил:
– А ты здесь при чем?
– Чувствую ответственность. Я им про музей подсказала.
– И что? – равнодушно спросил Хам. – Если попадутся – их проблемы. Будущие воины должны уметь просчитывать риски.
– Риски они просчитывают на занятиях, а тут любовь!
– Ну и благослови их мысленно, – зевнул высший. – Смотритель музея уже пьяный валяется, скорее всего. Так что украдут чучело, покажут строптивой девчонке, и все будет хорошо. А попадутся – их вина. Ты-то что прыгаешь?
– Я же сказала, мне надо в Академию!
Только было расслабившийся Хам снова ощутимо напрягся. Это было видно по тому, как он сжал подлокотники кресла. Они аж затрещали.
– А ты что там забыла?
Сказка про белого бычка, честное слово.
– Я им подала идею. И хочу проследить, чтобы все прошло гладко. Тем более, Декст – хороший адепт. А орчанка – дура.
– Не дура, а практичная особа. Они же выбирают самцов по силе. Сумел добыть – значит, хороший муж будет, и потомство крепкое. И не надо тридцать лет ухаживать.
Что-то в последней фразе мне послышалось ехидство. Тоже поставила бокал на столик и встала. Чтобы сердито проговорить:
– Уж не знаю там про тридцать лет, не довелось мне этого узнать. Но кто-то обещал ухаживать.
Хам развел руками в стороны, изображая объятия. Мол, идем, поухаживаю. Оказывается, у него и чувство юмора есть. Но очень хорошо спрятанное. Просто не высший, а кладезь талантов.
– Цветочек, а что, помощь адептам в устройстве личной жизни как-то повлияет на мои отношения с женой?
– Жена будет безумно благодарна, – заверила я, уже догадываясь, что сказала чуть больше, чем хотелось. Сейчас Хам в лучших мужских традициях потребует в качестве награды или поцелуй, или проживание в одной спальне.
Но высший не спешил с подобными притязаниями. Сидел и потирал подбородок. При этом глядя то в окно, где уже сгустились сумерки, то на меня.
– С другой стороны, – проговорил медленно, глядя мне в глаза, – если у твоего адепта все сложится, то могут родиться дети. А в таком союзе они наверняка будут сильными. Будущее империи.
– У высших изумительная логика, – решила польстить я, – и вы всегда радеете за будущее империи.
– Мы давали присягу императору, – ответил Хам.
Потом хлопнул ладонями по подлокотнику и встал. Я машинально вжалась в спинку кресла. Все же высший огромный. Прямо скала.
Все еще не верю, что теперь его жена. Да ладно, несколько дней назад он мою грудь «сомнительными прелестями» обозвал. А теперь даже на ухаживания соглашается.
– Ты пойдешь так? – спросил Хам, взглядом давая понять, что ему такой расклад не нравится. Но тут и не поспоришь. Похищать калманов явно лучше не в платье от известного бренда.
– Ты согласен?! – Я подалась вперед, не веря своему счастью.
– На что только не пойдешь ради будущего империи… и ради жены. Но учти: вляпаются по собственной глупости – пусть выкручиваются сами.
Это я услышала уже на бегу в гардеробную. Там точно были плотные штаны и рубашка. Сама сегодня выбирала для практических занятий. Быстро переоделась, завязала волосы в узел и скатилась со второго этажа… прямо в руки высшего. Тот, конечно, ситуацией воспользовался и прижал меня к себе. Но тут же отпустил и как-то сухо проговорил:
– Идем порталом, так будет меньше шума. И привратник не заметит.
Демонический портал… брр. У меня даже сейчас внутри все скрутило. Но лишь кивнула и попросила:
– Только поближе к музею. Там как раз заросли густые, никто и не заметит.
Хама так уж точно не заметят. Он натянул черные штаны и рубашку, плюс смуглая кожа. Еще и талант маскировки.
– Может, сами калмана стащим? – предложила я. – Обрадуем Декста.
Но высший был другого мнения:
– Цветочек, не наглей. Помочь – одно дело, а вот провернуть все самим – другое. Если готова и согласна – идем.
Молча подала ему руку и приготовилась к не самым приятным ощущениям. Ну почему их порталы такие отвратительные? И еще более отвратительно, что сами высшие словно и не чувствуют, как их желудок выворачивает наружу.
Зажмурилась в ожидании «приятных» ощущений. Почувствовала, как меня обняли, и сама тоже обхватила высшего за талию. Уткнулась носом в грудь, на-деясь, что не выплюну ужин прямо на него.
Вспышка ослепила даже сквозь веки, потом снова незабываемые чувства, когда тебя разбирают и собирают заново, при этом пнув в желудок. Ужин медленно, но верно начал подниматься к горлу, но тут все закончилось. В нос ударил
