Уоррену вспомнился пристальный взгляд, устремленный на него из окошечка тесного кабинета в понедельник. Страх ледяным кубиком проник в желудок.
— Ты и с управляющим познакомилась?
— Конечно. Милейший человек, обещал помочь с продуктами. Излишки все равно накапливаются, грех не поделиться.
Кубик льда растаял, испарился. Уоррен принял душ, побрился, сменил влажную от пота одежду, и ровно в половину шестого они с Дианой стучались к соседям. Жара стояла адская, в довершении с юга дул невыносимый, обжигающий ветер. Благо, Мейбел предусмотрительно распахнула окна, и в гостиной царило подобие прохлады. Соседские гостиные были точной копией друг дружки. Как и все апартмотели в округе.
— Билла срочно вызвали на работу, вернется чуть позже, — сообщила Мейбел. — Садитесь, сейчас принесу вам выпить.
Гости повиновались. По телевизору шла какая-то передача, Уоррен без интереса покосился на экран и стал наблюдать, как за окном дрожит и колеблется марево. Несмотря на духоту, из соседних квартир высыпал народ. Мужчины, женщины сбились в кучу и живо обсуждали что-то, но их слова тонули в рокоте автострады.
На кухне весело звякали кубики льда. Мейбел вернулась в гостиную, неся поднос. Что-то в ней неуловимо изменилось. От нехорошего предчувствия по спине Уоррена пробежал холодок.
Мейбел вручила всем высокие стаканы.
— Ваше здоровье.
Они выпили. Ледяные кубики звенели, словно китайские колокольчики. Уоррен осторожно выглянул во двор. Перед домом затормозили несколько карет, их водители присоединились к группе соседей. Та стремительно разрасталась.
Скоро здесь будет толпа…
Содрогнувшись, Уоррен исподлобья глянул на телефон. Скольким Мейбел успела растрезвонить? Наверное, двум-трем. Чтобы запалить шнур, достаточно пары звонков.
— Билл ведь не придет, верно?
Мейбел и глазом не моргнула.
— С чего ты взял?
— Он бы не допустил.
— Ты о чем, милый?
Уоррен вскочил и рывком поднял Диану на ноги. Добраться бы до «штучки» и на шоссе, там ничего не стоит оторваться от преследователей.
— Скорее, Диана, уходим!
Отбросив притворство, Мейбел схватила со столика пистолет — «борхардт-люгер», допотопный, но в боевом состоянии, а главное заряженный.
— Сядь на место, кролик! — скомандовала она. — И ты, крольчиха.
Оба безропотно подчинились. К Диане вернулся затравленный взгляд, боль от осознания, что тебя ненавидит весь мир. Уоррен хорошо знал это чувство, но на сей раз отчаяния не было. На сей раз он почти обрадовался — почти, если бы не Диана. Как надоела вечная беготня, надоело прикидываться, что завтра все будет иначе, надоели люди. Даже бояться надоело.
— Управляющий постарался, да, Мейбел? Увидел меня в понедельник, взял у кассира адрес, выяснил, что ты живешь по соседству. Меня он сразу узнал, но хотел взглянуть на Диану, чтобы удостовериться, а потом сдать нас с потрохами. Ты втерлась к ней в доверие, повела за покупками, не вызывая лишних подозрений. А после сдала.
— Умница, кролик!
— Ты не понимаешь, что творишь! — воскликнула* Диана. — Мы не виноваты, генетически ничего не предвещало, все случилось по недосмотру врачей. Их объявили виновными, не нас. Нас полностью оправдали.
— Закон может и оправдал, но не люди. Мы никогда не простим!
Забыв на мгновение про Уоррена, Мейбел обращалась только к Диане. Лицо соседки исказила гримаса жгучей ненависти. Налет благопристойности исчез, обнажив подлинную сущность во всей красе.
— Пристрелить бы тебя, да народ обидится. Из-за тебя они все лишились самого дорогого, пусть хоть полюбуются, как ты корчишься в муках. Ты и твой кролик-муженек!
Диана заплакала.
Уоррен снова повернулся к окну. Кареты все прибывали, толпа росла как на дрожжах. Вдобавок, она обрела голос — приглушенный, ропщущий. И до боли знакомый.
Кто-то из мужчин перебросил веревку через свободную ветку автодерева, будто темная полоса прорезала багровое августовское небо.
Очередная карета въехала во двор, из нее выскочила знакомая фигура и бросилась к злополучному апартмотелю. Билл. Он вихрем ворвался в комнату и с порога накинулся на жену.
— Я сразу догадался, что ты затеяла! Отослала меня под дурацким предлогом, а сама! Мейбел, ради всего святого, неужели тебе совсем наплевать на мою работу? — Бледный, как полотно, он вырвал пистолет у нее из рук.
— Очнись! Они же Кролики! — взвизгнула жена.
— Понял, когда увидел толпу. Идиотка! Теперь мне их спасать.
Мейбел потянулась к «люгеру», но Билл оказался проворней и залепил супруге пощечину. Женщина рухнула в кресло. Не мешкая, Билл поволок Уоррена с Дианой к двери.
— Скорей, пока они окончательно не озверели.
С «люгером» и полицейским значком наперевес он принялся расчищать путь. Затравленная чета следовала за ним по пятам. Люди напирали со всех сторон. Ропот перешел в зловещий гул. Билл взмахнул пистолетом.
— Эти люди под моей защитой. Не смейте приближаться, иначе буду стрелять.
Толпа нехотя отступила.
Перебежками троица добралась до автодерева. Билл спустил с ветки «штучку» Уоррена.
— Забирайтесь, живо. И проваливайте.
— Грязные твари!
— Расплодились, Дионны[14] проклятые!
— Прикончим их! Прикончим!
— Пошевеливайтесь, чего вы ждете! — рявкнул Билл.
Диана уже рыдала в голос.
Уоррен помог ей забраться в карету, сам сел на водительское кресло и хотел поблагодарить своего спасителя за смелость. Однако ненависть в глазах соседа остудила его пыл. Мотор взревел, «штучка» рванула на трассу, где ее поглотил поток карет и грузовиков.
Ночь застала опальных супругов в дороге. Диана больше не плакала, глядя, как за окном мелькают огни заправок и кафе.
— Мои малыши, — повторяла она. — Отдайте мне моих малышей.
Они снова переедут и начнут все заново. С помощью правительства сменят имена, страховку — втайне, чтобы никто не узнал. Обоснуются в новом апартмотеле, Уоррен найдет работу. А дальше — только ждать, когда уляжется шумиха и ненависть сойдет на нет. Ждать в надежде, что их, наконец, оставят в покое и вернут близнецов. А пока придется прятаться, затаиться там, где их никто не найдет. В толпе, среди людей.
ПРОЕКТ «ПИРАМИДА»
Сфинкс
