Наконец Джоан спросила:
— Ну что, будем искать или пойдем дальше?
— Если сейчас повернем назад, — ответил Бедфорд, — то в город попадем, когда уже стемнеет.
— Да, но…
— А вы уверены, что они хотят, чтобы мы их нашли? — спросил он прямо.
Она встала.
— Этот обывательский менталитет вечно меня обманывает. Я слишком наивная. Пойдемте. Если захотят, найдут нас в городе.
Они пошли вперед, почти не разговаривая, овеваемые ветром, омываемые волнами музыки. Радужные птицы резвились в ветвях, расцвечивая листья яркими красками. Собакоподобные существа — а здесь их было так много, как нигде, — то и дело пробегали мимо.
— А я думал… — начал Бедфорд.
— Знаю, о чем вы думали, — сказала она, опять угадывая вопрос. — Да, поначалу Коллинз казался мне забавным, хоть он и обыватель. Но потом…
— Потом что?
Она отвела глаза.
— Он предал сам себя. Рано или поздно это происходит со всеми обывателями.
— Так уж они счастливо устроены, — сказал Бедфорд.
Когда они добрались до городских стен, тени деревьев были уже совсем длинные. Ворота отыскали уже на закате. За воротами, начинался широкий проспект, обрамленный с двух сторон изящными зданиями. Высоко над проспектом висели пешеходные мостики, легкие и ажурные, похожие на серпантин.
Ворота города были широко распахнуты. Звучала громкая, радостная, беззаботная музыка, казалось, что проспект вот-вот наполнится смехом, голосами, веселыми людьми. Но никого не было. Только тени.
Одно из собакоподобных существ выскочило из леса, вбежало в ворота и вскоре исчезло среди теней. Через мгновение появилось еще одно существо — явно преследователь. Язык высунут, глаза выпучены. И оно тоже смешалось с тенями.
Бедфорд стоял в ошеломлении. Не только из-за явно непристойного поведения собакоподобных гуманоидов, но и потому, что увидел вдруг явное сходство, которого раньше его разум не хотел осознать. Здесь, как и везде, мужская особь стремится догнать женскую. Но только теперь ему стало ясно, почему так происходит. Мужчина стремится догнать женщину потому, что у нее течка.
— Ну что, пошли? — спросила Джоан.
— Думаю, лучше дождаться утра, — покачал головой Бедфорд. — Сейчас уже слишком темно, мы ничего не увидим.
— Нет, не темно. Смотрите!
Разноцветные огни в городе вспыхивали один за одним. Фонари были подвешены в самых неожиданных местах, а некоторые, казалось, вообще никак не крепились и плыли высоко над зданиями, как огромные воздушные шары. С заходом солнца над городом поднялся туман, и теперь из-за огней превратился в застывший дождь из золотых, фиолетовых, голубых, желтых, алых, розовых, янтарных, бирюзовых, серебряных и лиловых капель.
Джейн радостно засмеялась.
— Это похоже на карнавал! Пойдемте поищем, где продают сосиски!
Бедфорд взял ее за руку, и они вошли в разноцветный туман. Это и правда похоже на карнавал, думал он. С одной лишь разницей. На настоящий карнавал приезжают тысячи людей. А здесь же их всего двое.
«Почему город пуст? — спрашивал он себя. — Что случилось с его жителями? Под землей работают агрегаты, их вибрация чувствуется, хрустальная плитка уложена безупречно. Но здания равнодушно смотрят мертвыми глазницами окон, а тротуары пусты».
Архитектура, хоть и чуждая, в целом имела сходство с земной — наверное, у населения обеих планет общие прародители. Здесь было много непристойных рисунков, скульптур и барельефов, непривычных в качестве элементов декора, но, по сути, вполне обычных. Ясно, что на Экулеусе-VI женская грудь играла очень важную роль — скорее всего, это пошло от древних обрядов, посвященных плодородию. Так или иначе, куполообразные конструкции присутствовали в изобилии, так же как и тысячи вариаций женского соска на верхушках крыш.
Они повернули в переулок, выбрали наугад здание и обследовали каждый его метр от подвала до чердака. Перемещаясь на пневматическом лифте, заходили в разные квартиры. В одной из них обнаружили подметальную машину за работой, и везде видели следы недавнего обитания. Но никого живого так и не встретили.
Уже на улице Бедфорд сказал:
— В нашем распоряжении тысячи мест, где можно расположиться. Если найдем еще и продуктовые склады, можно считать, что мы вытащили счастливый билет.
— Кстати, о еде… — напомнила Джоан.
Они вскрыли упаковки с консервированной пищей и поужинали, сидя на рюкзаках прямо посреди переулка. Закончив, отправились дальше.
Переулок привел их к еще одной широкой улице. Они свернули на нее и пошли, держась за руки, сквозь водовороты разноцветного тумана и музыки. Этот проспект отличался от первого: двери подъездов здесь были широко распахнуты, и там, за дверьми, приглушенный свет плавно переходил от оттенка к оттенку. Заинтересованные, они подошли к ближайшему входу, вошли внутрь и оказались в большом круглом помещении. В его центре стоял белый, высотой по пояс, помост, украшенный большими лепестками светлых оттенков. Медленно и незаметно он вращался вокруг своей оси. Над центром помоста висел прозрачный цилиндр, внутри которого двигались изображения. Пол в помещении был зеркальный, вдоль кирпичных стен на равном расстоянии друг от друга располагались двери. Чувственная сладкая музыка заглушала музыку с улиц, и скрытые фонари меняли свои оттенки в зависимости от мелодий.
Джоан смотрела на помост.
— Похоже на алтарь, — сказала она.
— Скорее на бар.
Джоан тут же сообразила, что лепестки — это барные стулья. Смеясь, уселась на один из них, поставила локти на стойку. Немедленно в стойке открылась небольшое отверстие, и оттуда выскочил стакан с золотисто-красной жидкостью. Джоан взяла его, но Бедфорд тут же выхватил его у нее рук.
— Давайте-ка лучше я буду подопытным кроликом.
Он понюхал искрящуюся жидкость. Вино. Вино и что-то еще. Поднес стакан ко рту, пригубил, думая, что это вино, однако вкус оказался куда многограннее. Он и не заметил, как выпил все до дна. Дрожащей рукой поставил стакан на стойку — тот тут же провалился вниз, и на смену ему выскочил полный.
Джоан встревожено смотрела на Бедфорда.
— А что, если питье — яд?
Он мотнул головой.
— Нет, не яд. Там что-то другое.
Он поднял взгляд на прозрачный цилиндр. Тот светился голубым светом. Даже будучи хорошо подготовленным, Бедфорд застыл в ошеломлении. Да уж, обитатели города точно были людьми — абсолютно точно, если посмотреть на то, что творят их изображения! Внезапно он понял, что Джоан тоже смотрит это откровенное видео и, несмотря на афродизиак, блуждающий в крови, покраснел.
Повернувшись спиной к цилиндру, он осмотрел на двери в кирпичной стене. Теперь он точно знал — это двери в номера, в комнаты с постелью, но без окон. В висках у него застучало, горло пересохло. Он быстро взглянул на Джоан и подвинул ей стакан с напитком:
— Выпей это.
Ее ясные голубые глаза смотрели на него спокойно.
— Так вот как ты хочешь взять меня? Одурманенную, беззащитную, готовую отдаться любому мужчине?
Помещение вокруг расплылось, закачалось. Бедфорд тоже покачнулся и прислонился к стойке бара. Медленно покачал головой.
— Нет, так я не хочу.
Она встала, взяла его за руку.
— Пойдем, подышим воздухом.
Они вышли на
