— Тем самым вы хотите сказать, — поморщилась мисс Кэннингэм, — что я должна отправиться с вами в две тысячи пятьсот шестьдесят второй год и остаться там до конца своих дней?
— Боюсь, что да. Тем не менее, — поспешил добавить Джерролд, — я советую вам хорошенько все взвесить. Как я уже говорил, я наблюдал за вами несколько недель и многое о вас знаю. Например, что вы недавно потеряли работу из-за разногласий с вашим работодателем…
— Ах, этот урод! — воскликнула мисс Кэннингэм. — Он мечтал, чтобы я вышла за него. Всякий раз, как я отправлялась на свидание с кем-то другим, он устраивал дикий скандал. Поверьте, я сама, сама уволилась!
— … с вашим работодателем, — повторил Джерролд. — Теперь вы не только без работы, но еще и по уши в долгах. И, несмотря на вашу квалификацию, у вас нет предложений на ближайшее будущее. Я же предлагаю вам заработную плату втрое выше той, что вы когда-либо получали, и это, мисс Кэннингэм, с индексацией две тысячи пятьсот шестьдесят второго года. То есть, на самом деле, вы будете получать не в три, а в десять раз больше. Кроме того, я гарантирую вам постоянную занятость на ближайшие как минимум десять лет. А если ваши… ваши достоинства сохранятся, то и на более долгий срок. А если что случится со мной, то найдутся сотни фотографов, которые, так же как и я, будут умолять вас работать с ними. Что скажете, мисс Кэннингэм? Вы согласны?
Мисс Кэннингэм задумалась. Она думала о непогашенном кредите за машину, о счете от портного в почтовом ящике, о седом волоске, который нашла сегодня за ухом, когда причесывалась. О толпах поклонников, которые будут страшно разочарованы ее исчезновением, но больше всего она думала об одном старинном изречении, однажды услышанном: «В стране слепых и одноглазый — король». Она немножко переиначила его: «В стране безгрудых и одногрудая — королева».
«Но у меня-то их две!» — воскликнула про себя мисс Кэннингэм и ответила:
— Я согласна.
Они вошли в роскошную фотостудию.
— Что ж, — заметила вышедшая навстречу высокая плоскогрудая девица, — по-моему, вы нашли то, что искали.
Джерролд представил их друг другу:
— Мисс Кэннингэм, это мисс Флинн. Мисс Флинн, это мисс Кэннингэм, ваша новая коллега.
«Мисс Флинн без сомнения ждет участь старой девы», — подумала мисс Кэннингэм.
Однако держалась девушка уверенно и совсем не походила на синий чулок. Если она и была смущена явным физическим превосходством новой коллеги, то не подавала виду: лишь мгновение она казалась ошеломленной, затем быстро взяла себя в руки. Впрочем, ошеломленными казались все, кто видел мисс Кэннингэм, пока движущиеся дорожки мчали ее и Джерролда из агентства путешествий во времени к Годфри-билдинг, где находилась студия фотографа. Особенно — женщины, все без исключения плоскогрудые, хотя и не так вопиюще, как мисс Флинн.
Джерролд явно стремился как можно скорее приступить к работе. Он снабдил девушек одеждой для съемки — тонюсенькими очень откровенными комбинациями — и показал, как пройти в комнаты для переодевания. Мисс Кэннингэм вернулась в студию, чувствуя себя совершенно раздетой. Мисс Флинн была уже там — она поднялась на один из двух пьедесталов, установленных перед задником, изображающим дамский будуар 2562 года в натуральную величину.
По просьбе Джерролда мисс Кэннингэм взошла на второй пьедестал. Девушки теперь стояли совсем близко, и мисс Кэннингэм заметила, что они с новой коллегой одинакового роста. И волосы у них одного цвета, и форма носа одинаковая…
Да они с мисс Флинн невероятно похожи! Просто копии! За одним… о нет, двумя исключениями. Возможно, именно это сходство имел в виду Джерролд, когда говорил о ее «исключительных качествах» там, в баре, в 1960 году? Ну конечно! Теперь все понятно! И мисс Кэннингэм едва сдержала ликующий смех.
Отсняв несколько десятков кадров с разных ракурсов, Джерролд попросил девушек спуститься вниз.
— Завтра нас ждет работа другого рода, — сказал он. — «Интернэшнл Джеографик» заказал мне трехмерные иллюстрации к статье под названием «Сексуальные предпочтения в некоторых культурах середины двадцатого века». Естественно, вы, мисс Кэннингэм, будете главной героиней съемки. А мисс Флинн представит собой… э-э-э… контраст.
Мисс Кэннингэм так и засветилась от гордости. Путешествие в будущее для нее — синоним успеха! Мир в 2562 году — это нектар богов, и с каждым глотком он все слаще!
— А когда опубликуют те фото, которые мы только что сделали? — спросила она с нетерпением.
— Очень скоро, — заверил ее Джерролд. — Знаете, пока я вас разыскивал, я едва не сорвал сроки. Фотографии вы увидите в ближайшем номере журнала «Лоск».
Каждый день мисс Кэннингэм внимательно и дотошно разглядывала автоматы с прессой и спустя несколько дней уже подумывала, что новый номер «Лоска» никогда не выйдет. Но наконец, одним свежим ноябрьским утром, по дороге в фотостудию она, как обычно, остановилась у автомата — и вот он! Новенький, яркий номер журнала за стеклом притягивал взгляд и прямо просился в руки.
Она скормила автомату мелочь, и журнал плюхнулся в лоток. Мисс Кэннингэм подхватила его и поспешно перелистала. Реклама с ее фото стояла на обратной стороне задней обложки, во всю полосу. От одного взгляда на собственное трехмерное изображение у нее перехватило дух. Как она и догадывалась, это была реклама средства по уходу за бюстом…
Вот только не совсем в том смысле, как она думала… или совсем не в том.
Мисс Кэннингем никогда не была склонна к озарениям, но сейчас, на ноябрьской улице, ее посетило сразу два — как удары молнии:
1. Рассуждать о том, что исчезновение женского бюста — результат накопленного наследственного эффекта, страшно глупо. Испокон веков женщины стремились понравиться мужчинам, так было и так будет всегда. Если мужчине нравится большая грудь — женщина будет ее увеличивать, если разонравится — будет уменьшать.
2. Если в 2562 году существуют средства для уменьшения груди — а они, судя по рекламе, существуют, — то умнее всего будет пользоваться ими на всю катушку. Потому что в стране слепых одноглазый — никакой не король. Он просто высокооплачиваемый урод, которого воротилы рекламного бизнеса нанимают на вторые роли для того, чтобы сорвать большой куш.
Мисс Кэннингэм еще раз взглянула на надпись «ДО» под своей фотографией, захлопнула журнал и бросила его в урну.
ОТРАЖЕНИЯ
Перевод Мария Литвинова
Мы с Бернис на Земле. Живем на берегу пресноводного
