— Боже правый! — воскликнул он. — И это все, что вы едите?
Она застенчиво глянула на него.
— Не совсем. Я обедаю в кафетерии напротив бюро. Никогда не умела готовить. Дома все делала мама, потом я переехала сюда, и некому было меня учить.
Гарольд поднялся. Как она смогла предсказать итог сегодняшнего собеседования, он, наверное, никогда не узнает. Но она точно не виновата в том, что ему отказали, и во всех остальных его неудачах тоже. Когда все эти глупости выветрятся из ее головы, он вернет ей две двадцатки и попросит объяснить, почему в самом начале он решил, что это кленовые листья. А сейчас спрашивать об этом бесполезно.
— Спасибо за сэндвичи, — сказал он.
Глория проводила его до двери. Она казалась такой грустной и одинокой, что Гарольд почему-то решил дать ей телефон Присциллы.
— Вдруг вам что-то понадобится, — объяснил он. — Теперь мне пора.
— Всего вам доброго, Гарольд. И, пожалуйста, будьте осторожны.
По улицам вовсю разгуливали ведьмы, не говоря уже о гоблинах, привидениях, инопланетянах и домовых. У Гарольда не было никакого настроения толкаться в праздничной толпе, поэтому он вскочил в первое проезжающее такси. Глория никак не выходила у него из головы. Он был настолько погружен в свои мысли, что в холле своего дома забыл встать на цыпочки. Так и дошел до двери Мамаши Хаббард. Старуха стояла у плиты и мешала что-то в большом чугунном котле длинной деревянной ложкой. Бежать было поздно. Хозяйка услышала его шаги и перегородила ему дорогу, глядя своими странными жадными глазами. Она как будто хотела что-то сказать. У ее ног вилась черная кошка.
Гарольд вовремя вспомнил про вторую двадцатку, поспешно сунул ее старой даме в руку и кинулся вверх по лестнице. В комнате надел свой лучший костюм и изучил себя со всех сторон в зеркале. В целом сойдет, если стоять где-нибудь в углу. Ну что ж, угол — его привычное место.
До Форествью полчаса на автобусе, так что чем скорее он выйдет, тем лучше. Говард на цыпочках спустился вниз по лестнице. Мамаша Хаббард уже не показывалась, но ее варево громко булькало, и пряный аромат жаркого из дичи разливался по холлу. Гарольд выбежал на улицу и вздохнул с облегчением. Небо затянули тучи, заметно похолодало. Он поднял воротник пальто, быстрым шагом направился к автобусной станции и через тридцать пять минут был уже в Форествью.
Дом Присциллы, современный особняк в колониальном стиле, располагался в самом конце аллеи, обсаженной кленами. Машины гостей заняли всю подъездную дорожку и выстроились по обочинам вдоль аллеи. У некоторых автомобилей были номера других штатов; Присцилла по работе много путешествовала и часто знакомилась с людьми из разных концов страны. Гарольд позвонил в дверь, и его невеста возникла на пороге. В сияющем блестками платье она выглядела просто сногсшибательно.
— Привет, милый! Все просто умирают, как хотят познакомиться с тобой!
Гостей было около сорока. Должно быть, Присцилла вовсю его расхвалила — если судить по их воодушевлению при встрече с ним. Особенно радовался дядя Вик, высокий жилистый мужчина за шестьдесят с ежиком седых волос, проницательными голубыми глазами и крепким рукопожатием.
— Идем к бару, — сказал он Гарольду. — Приготовлю тебе коктейль.
Баром служила стойка для завтраков. Дядя Вик смешал Гарольду крепкий хайбол[22].
— Присцилла — отличная девчонка, верно? — сказал он, протягивая стакан. — Вот увидишь, какие она придумала развлечения!
— Вы здешний, сэр? — спросил Гарольд. Он все еще не пришел в себя от потрясения при виде своей девушки в великолепном наряде.
— Да, здешний. Работаю региональным менеджером в «Ширке и Эленд Энтерпрайзез». Крупный международный концерн — хотя ты, возможно, о нем не слышал. Ну что, пойдем к остальным?
Стереоприемник играл на полную мощность, ковер в гостиной скатали и поставили в угол. Присцилла танцевала с высоким молодым человеком, его смуглая экзотическая красота подчеркивала ее золотистое сияние. Гарольд, чья застенчивость улетучилась после коктейля, вклинился между ними. Она танцевала в его объятиях, легкая, как перышко, и ее глаза были, как золотые зеркала, в которых он видел отражение всего мира, и этот мир казался прекрасным и полным чудес.
Дядя Вик рядом кружился в танце с темноволосой вдовой. Поравнявшись с Гарольдом, весело подмигнул. Освещение становилось все мягче, теплее, интимнее. Казалось, время остановило свой бег и тихонько покинуло комнату…
Внезапно, перекрывая стереофонической звучание музыки, прозвенел телефонный звонок.
— Извини, — шепнула Присцилла, выскользнула из его объятий и вышла в холл. Через пару минут она появилась в дверях с телефонной трубкой в руке.
— Это тебя, — сказала она.
Гарольд взял к трубку и поднес к уху.
— Алло?
— Гарольд? — услышал он голос Глории. — У вас все в порядке?
Он разозлился.
— Конечно, в порядке, — раздраженно сказал он. — Что со мной может случиться?
— Дело в том, что… в общем, они узнали про нас. Сестры по шабашу. Сегодня в школе ведьм старшая наставница сказала, что меня исключают и еще до полуночи меня ждет возмездие.
— Что за глупости, Глория! Вы совсем сошли с ума из-за ваших выдумок.
— Но это не выдумки, Гарольд, это правда! Мне так страшно!
Она едва сдерживала рыдания.
Постепенно его раздражение прошло: он представил себе, как она сидит, совершенно одна, в своей маленькой гостиной, глядя вокруг потемневшими от страха глазами.
— Ладно, — внезапно сказал он. — Я сейчас приеду. Возьмите себя в руки.
И повесил трубку.
Присцилла из дверей гостиной смотрела на него странным взглядом.
— Извини, мне надо отъехать на часок, — сказал он ей. — Кое-что случилось.
— Но милый, как раз сейчас начнутся игры! Подожди хотя бы, пока мы прикрепим хвост… ослу.
— Прости, Прис. Не могу.
Она подошла к нему близко-близко и, как будто в шутку, схватила за лацканы пиджака.
— Не отпущу, если не пообещаешь вернуться!
— Хорошо, — кивнул он. — Конечно, я обещаю.
Он сел в такси, надеясь выиграть время, но на шоссе была пробка, и до квартирки Глории он добирался сорок минут. Постучал, но она не открыла. Толкнув дверь, он вошел внутрь. Глория, съежившись, сидела на диване, ее плечи содрогались от рыданий. На полу у ее ног лежало безжизненное тело трехногой черной кошки.
Гарольд сел рядом и обнял Глорию за плечи. Постепенно ее рыдания затихли.
— Матильда… она умерла десять минут назад. Ну почему они выбрали ее, почему?
Слезы бежали по ее щекам, она прижалась лицом к лацкану его пиджака. И вдруг он все про нее понял. Молодые люди вроде него смеются над ней, обращаются, как с ребенком, а ведь она хочет, чтобы в ней видели женщину. Дарят ей конфеты, а она мечтает о цветах. Неудивительно, что Глория решила стать ведьмой. И совсем
