— Надеюсь, вы не взяли ничего такого, что могло принадлежать настоящей хозяйке дома? — проговорил лис, стоило мне с ним поравняться.
— Надейтесь, — зло ответила я, продолжая надвигаться и тем самым заставляя его отступить. — И, если у вас есть какие-то замечания или вопросы, обратитесь к моему адвокату.
— Вы не представляете, с кем связались, — предостерегающе сообщил Доии. — Боннер — та еще сволочь.
— Прекрасно, — я улыбнулась, — потому что честному человеку против армии подобных вам и моему мужу не выстоять. Всего доброго, господин следователь.
— И вам, миссис Поук, — буркнул лис, поджимая губы.
Мимо Боннера я проходила молча. Он стоял там же, где я его оставила, изменилась лишь поза: теперь некромант облокачивался на встроенный в стену шкаф и курил прямо в помещении, совершенно не заботясь о том, куда падает пепел с сигареты.
— Это все? — спросил он, следуя за мной. — Маленький старый чемодан?
— Нет, еще есть пакет в ваших руках, — сердито ответила я. — Вы ведь забрали украшения, которые Родж когда-то покупал мне в самых дорогих салонах? Он прятал их в сейфе последний год.
— Ну, на них не рассчитывайте, — отмахнулся Боннер. — Все это мы продадим. Нам нужно оплатить поездку на Южный континент.
Я безразлично передернула плечами и вошла в лифт:
— Делайте, что хотите. Я не испытываю к ним привязанности. Каждое украшение надевалось всего по одному разу на особые случаи, после чего просто пряталось в коробочку. Надевать их снова — дурной тон, так что… Если бы не случай, скорее всего, они перекочевали бы к одной из любовниц Роджера.
— Сомневаюсь, что они согласились бы на обноски, пусть и такие дорогие. — Заглянув в пакет, Боннер чуть пошуршал там и достал на свет тонкий золотой браслет с незатейливым плетением. К нему крепилась небольшая подвеска в виде сердца.
Я нервно сжала ручку чемодана и отвернулась, делая вид, что мне плевать на предмет в его руках.
— Только эта ерунда совсем выбивается из коллекции. И застежка здесь сломана. Случайность? Как думаете, миссис Поук?
— Это его подарок на нашу первую годовщину, — тихо проговорила я, поняв, что Боннер не отвяжется. — Мы жили совсем бедно, но Роджер получил премию и купил мне этот браслет.
— Но вы не носите его.
— Я выкинула его несколько лет назад во время ссоры. Швырнула в окно.
Мы замолчали, и в это время открылись створки лифта. Я вышла первой, подтягивая за собой внезапно потяжелевший чемодан. Отчего-то сил становилось все меньше, словно с каждым шагом я дряхлела, превращаясь в разбитую старуху.
Благо электрокар Боннера был припаркован близко к дому. Он забрал у меня чемодан, засунул его в багажник и медленно тронулся с места, больше не задавая никаких вопросов и вообще потеряв ко мне интерес.
А на меня нахлынули смутные воспоминания…
В тот день мы впервые сильно поругались. По-настоящему. Я кричала и требовала проявлять ко мне должное уважение, угрожала разводом и выбросила самый дорогой сердцу подарок — тот самый браслет. Роджер смотрел, как я собирала вещи, и говорил, что подобный уход станет ошибкой… Он говорил, что я должна повзрослеть, стать сдержанней и вести себя достойно. Ни слова любви, ни просьбы о прощении. Но я осталась. Потому что испугалась перемен.
Уже тогда я понимала, что в нашей семье нет счастья, но привычка — страшная вещь. Я нашла себе и ему кучу оправданий, разложила вещи назад, в шкафы, и уснула с улыбкой на губах после бурного примирения в постели.
На следующий день я дождалась, пока Родж ушел на работу, и бросилась искать браслет, но не нашла его, страшно расстроившись по этому поводу. Оказывается, он нашел его сам. И спрятал в сейфе. Для чего? Берег ли муж сломанное украшение как напоминание о большой любви, которую когда-то испытывал? Или просто хранил кусок золота, которое жалко было выбрасывать? Отчего-то жутко хотелось верить в первое. Конечно, это не отменило бы его измен и махинаций, но… мне так было проще. Сама не знаю почему.
— Приехали, — сообщил Боннер, останавливаясь у безликой высотки наподобие той, где жила я. — С чемоданом на выход. Добро пожаловать в мои пенаты, но не вздумайте чувствовать себя как дома.
Покидая салон авто, посмотрела на адвоката, собираясь ответить колкостью, но заметила, как он морщится от боли, дотрагиваясь до собственного плеча.
— Вам плохо? — всполошилась я. — Я могу помочь?
— Можешь не задавать тупых вопросов и шевелить ногами, — зло ответил некромант, выходя из электрокара.
— Но…
— У меня нет настроения разговаривать, — отрезал он, вытаскивая мой чемодан и двигаясь к подъезду. — Поиграем в слепоглухонемых, Кэтрин. Выиграешь — с меня приз.
Все во мне противилось подобному решению проблемы, а проблема точно была. Единственный человек, на кого я могла рассчитывать и который требовал безоговорочного доверия, выглядел словно восставший из могилы. Причем восстал он минимум неделю назад, судя по впалым глазам, серому цвету кожи и чуть пошатывающейся походке.
Однако спорить с Боннером в этот момент показалось абсолютно бессмысленным, и я просто поплелась следом, надеясь, что он не умрет до того, как решит мои проблемы.
ГЛАВА 7
— Два билета на Афула-аль-Бад, — это было первое, что я услышала, стоило войти следом за Боннером в его квартиру. Он говорил по визофону, привалившись к стене и стирая со лба пот тыльной стороной ладони. — Дирижабль. Да. Пришли сообщением, что там за рейс, и регистрационные номера. И да, мне нужен скупщик украшений. Желательно Фил или Джон. Сегодня. Согласен. Пусть приедет ко мне. Нет, в офисе меня не будет ближайшие пару недель, перенеси все встречи. Звонки в офис переводи на визофон.
Закончив разговор, некромант небрежно швырнул аппарат на тумбочку и поплелся куда-то вглубь длинного коридора.
— Мне прикажете ждать на пороге? — зло уточнила я, наблюдая за его шаткой походкой.
— Хорошо бы, — отозвался Боннер. — Ненавижу гостей.
— Никогда бы не подумала! Такой доброжелательный человек — и вдруг мизантроп. — Я скинула обувь и плащ и, положив сумку на чемодан, пошла за хозяином жилища, наплевав
