– Тайник где-то в полу! – заметила я, шаря по полу руками и вспоминая слово «недра». Я проверяла каждую плитку, пока одна из них, спрятанная под столом не приподнялась. В тайнике лежал окровавленный перстень и какие-то бумаги с каплями крови.
– Вот! – обрадовалась я, доставая массивный перстень с каким-то знаком. Молодой лорд посмотрел на перстень, но лицо его слегка омрачилось. Он задумчиво рассматривал найденное мною кольцо.
– Что-то не так? – поинтересовалась я, с легкой и грустной улыбкой глядя на портрет старика.
– На нем папина кровь… Я просто… Извините, – спешно прошептал молодой лорд, поднимая глаза к портрету своего предусмотрительного отца. У меня, словно, камень с души упал. Получилось! Я нашла печать! Простите, старый лорд, это все, что я могу для вас сделать… Да, конечно, у нас с вами не всегда все было гладко, но теперь это уже неважно…
– Мне кажется, – вздохнул лорд Бастиан-младший, опуская глаза в пол, – моему отцу будет приятно, если все, на кого он возлагал надежды, проведут с ним последний вечер…
Молодой лорд вышел, попросив меня немного побыть в комнате, а я смотрела на портрет его отца и понимала, что свой долг перед этим человеком я выполнила. Старик не зря верил в меня. Мне в руки дали большой серебряный кубок с красивым гербом. Второй похожий кубок лорд Бастиан-младший держал в своих руках.
– За тех, кого с нами больше нет… – произнес он, делая большой глоток. Я последовала его примеру. Мы сидели рядом с портретом. Вино согревало мне душу, я грела его в руках. Тех, кого нет… Что-то кольнуло меня, когда я поймала себя на мысли, что с того момента, когда бюро организации экстренных похорон распалось в связи с временным отсутствием заказов, я больше не видела своего соучредителя. Если с ним что-то случилось, то я, вероятно, никогда об этом не узнаю…
– …мой отец не был суеверным человеком, но в вас он верил… Он мечтал о том дне, когда вы скажете имя настоящего наследника, и у Кронваэля снова появится король или королева… – вздохнул молодой лорд, задумчиво глядя на серебряный узор своего кубка. – Отец сказал, что вы уже знаете, кто это…
Нет, конечно, обстановка сентиментально-романтическая, но я не Шерлок Холмс, а рядом не Доктор Ватсон, поэтому делиться своими наблюдениями и предположениями, было бы слегка опрометчиво. Я нащупала в кармане шарик, украдкой достала его, пока кто-то настойчиво ходил вокруг да около темы престолонаследия, и увидела слова, запутавшиеся в клубах тумана.
«Я знаю точно наперед, ответа требует народ. В каком бы ни была отчаянии, с ответом ты не торопись. Быть может, этот миг молчанья и есть оставшаяся жизнь?»
Прочитав стихи, которые тут же растворялись в туманных недрах маленькой сферы, я осторожно спрятала шарик в карман, понимая, что на складе судьбы оптимизм заканчивается. Когда будет – никто не знает. Но что-то подсказывает, что скоро наступит черная пятница, когда пессимизм будет продаваться по скидке. Возьмите одну очень плохую новость, вторую плохую новость получите в подарок!
– …когда я был маленьким, то приходил в этот кабинет, залезал в это кресло и говорил, что я – Глава Совета лордов… Отец ворчал на меня, требуя, чтобы я не трогал его бумаги… Кто ж знал, что все так обернется… – сентиментально улыбнулся молодой лорд, а потом вздохнул, – За честного… справедливого…
По моей щеке скатилась слеза и упала в алое вино. Представляю, что он сейчас чувствует…
– …доброго… – голос дрогнул и потух, – человека…
Я сделала еще один большой глоток, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. На мою руку легла рука. И… и ничего. Обычная теплая рука, которую я слегка пожала в знак солидарности и поддержки. Мне тоже очень жаль…
– Знаете, Импэра… – произнес лорд Бастиан-младший, убирая руку. – Завтра все изменится… Я решил, что дом, который выделил вам мой отец, отныне принадлежит вам. Это – ваш дом… Думаю, что отец был бы рад…
Меня внезапно и неожиданно для себя поглотило чувство глубокой признательности за никчемную развалюху. Каким бы он ни был, это мой дом. Я приведу его в порядок… Он будет чистым, уютным и красивым, потому что он – мой. Впервые в жизни у меня появилось что-то по-настоящему свое…
– То, что вы делаете для людей, заслуживает куда большего, чем те деньги, которые вам полагаются по закону, – продолжал молодой лорд, не сводя глаз с портрета. – Есть много вариантов, как улучшить вашу жизнь, не нарушая законов… Вы замужем?
– Нет, – честно ответила я, снова лаская задумчивым взглядом вино.
– Мы напишем документы, что вы были замужем, а ваш супруг доблестно защищал рубежи Кронваэля… И теперь вы – его несчастная вдова… Ежемесячно вдове полагается пособие в размере тридцати дев… – продолжал лорд Бастиан-младший, пока я мысленно хоронила несуществующего мужа ради существенной пенсии. Своими руками. На пустыре…
– Мне кажется, что этого будет мало, поэтому… – мне щедро выписывали льготы, – … мы можем написать, что вы с детства страдаете слабоумием… За это полагается восемнадцать дев каждый месяц…
– Нет, пожалуй, я ограничусь несуществующим мужем, а не легкой степенью олигофрении… Вино в огромном кубке заканчивалось, а моя доходная биография обрастала жуткими подробностями. С детства умственно неполноценная (восемнадцать дев ежемесячно и пожизненно плюс освобождение от налогов) вдова полкового знаменосца (тридцать дев ежемесячно до следующего брака), погибшего в первом же бою на границе, переехала в столицу после того, как ее дом сгорел (одиннадцать дев три месяца подряд). В столице она заслужила орден «За заслуги перед Кронваэлем» за выполнение очень важной государственной миссии (пятьдесят дев ежемесячно и пожизненно), а теперь работает на королевской службе, получая шестьдесят дев в качестве официальной зарплаты. Лорд Бастиан-старший, покойный, сурово смотрел на нас, нахмурив брови.
– Простите, – прошептала я портрету. – В Кронваэле выгодней быть умственно неполноценной вдовой, чем королевским служащим.
Прошло еще полчаса, и я собралась уходить. Меня вежливо проводили до порога моего дома, а когда охрана отошла подальше, я почувствовала, как меня обнимают.
– Я вам так благодарен, – услышала я шепот. – Вы себе не представляете… Вы единственная, кто поддержал меня в трудную минуту… Думаю, что мы с вами будем друзьями… Мой отец хотел бы этого…
Я распрощалась, поднялась наверх, упала на кровать. Приятная мысль о том, что я, вероятно, понравилась как девушка, заставила меня самодовольно покраснеть. Наверное, мой косоглазый друг с луком, привлеченный запахом алкоголя, решил немного пошалить… Интересно, а если спросить у шарика, нравлюсь ли я, что он на это ответит? Ну-ка… Я полезла в карман, но шарика там не было! Голова, которая еще недавно приятно вскружилась от вина, стала кружиться так, словно я решила поиграть в бармена, смешивая в желудке все, что попадалось на
