Если вопрос жизни и смерти, то почему бы и нет, собственно? Будь я шестнадцатилетней нецелованной барышней с заскоком «по любви», то уже бы вытирала собой пол, омывая его горючими слезами с вытьем: «Не хочууууу!» Но ведь я, скорее, – старая дева, в качестве мелодии вызова которой впору ставить Мендельсона, потому что «Поезд уходит!», и цепляться изо всех сил за любой вагон. Даже за голубой, в надежде заскочить на подножку и выдохнуть с облегчением, забрасывая в тамбур бесценный багаж жизненного опыта. Успела!
А если так посудить, то очень скоро я собираюсь мазать сопли по чужому надгробию со словами: «На кого ж ты меня покинул? Уродненький!», сморкаясь в копию документа о наследстве. Я, простите, не Брюс Ли, чтобы уложить одним махом всю толпу, и не Чак Норрис, от вида которого мокнут и женские и мужские штаны. Если раньше на кону было качество жизни, то теперь сама жизнь, так что придется выбирать между изменами. «Ага! Еще спасибо скажет наш убийца за то, что обеспечила на всю жизнь!» – заметила внезапно ставшая меркантильной Интуиция. Но как бы я ни утешала себя, на душе было гадко.
Я еще точно не уверена, кто кого осчастливил по гроб жизни. И по чей гроб, я тоже сомневаюсь, но выбор скромен, как в сельском магазине, поэтому дайте мне во-о-он то хозяйственное мыло и веревку. Мыло – чтобы помыться перед свадьбой, веревка – для первой брачной ночи.
Привет вам, средневековые монархи, которые мылись два раза в жизни, в момент рождения и перед бракосочетанем! Мойдодыр уже толкает меня в ваши стройные ряды, пытаясь задушить полотенцем! Повежливей, пожалуйста! Я как бы невеста лорда!
Теплая вода и ванна заставили меня расслабиться и еще раз обдумать свое решение. Нет, конечно, приятного мало, но в нашем разговоре речь шла только об одной измене, поэтому пусть думает о том, как расстроить предстоящее торжество! Если свадьба пойдет как по маслу и увенчается успехом, то вывод один – я не так уж и нужна.
Дверь резко открылась, в нее влетел вместе с зябким сквозняком какой-то чересчур счастливый «жених».
– Ну как ты, любовь моя? – нежно поинтересовался Бастиан, светясь от счастья и заботливо трогая воду рукой.
– Ты что? За мной теперь по пятам ходить будешь? – спокойно ответила я, скрывая гадкую улыбку. «Ага, и в туалет!» – усмехнулась Интуиция. Нет, пусть сразу разучивает танец под дверью. Я к тому, что если в его особняке один-единственный хозяйский санузел, туда переедет половина библиотеки! Конечно, я такое не практикую, но когда-то же надо начинать? И пока я задумчиво прорабатываю очередной трехтомник, бедный лорд бегает и ищет подходящий горшок. Главное после криков: «Я не могу! Открывай!» подло давать надежду, что «сейчас-сейчас! Одну минутку!». Это чтобы далеко не отбегал… Я буду Снежной королевой на белом керамическом троне, пока под дверью тихо икает бедный Кай, складывая из предлогов слово «вечность!».
– Зачем же ты так? Мы с тобой скоро… – осторожно начал Бастиан, заглядывая мне в глаза. Он что? Рассчитывает на первую брачную ночь? А зря… Ой, зря… На банкете налегаем на чеснок, селедку, бобовые, потом нежно подлезаем к жениху, вытирая об него селедочные руки, мол, возьми меня. И интенсивно дышим на него чесночным перегаром. Параллельно ведем партизанскую войну под совместным одеялом, устраивая громкие диверсии. Главное вовремя обидеться, вынести ему мозг, чтобы со спокойной душой отвернуться и захрапеть, как пьяный тракторист. Это надолго отобьет у нежного мальчика желание не то что спать вместе, а вообще спать… Когда эффект слегка отпустит, у меня срочно диагностируют «брачную мигрень». Голова будет болеть каждый раз, как только на горизонте с игривыми намерениями будет появляться молодой, и пока еще не седой, супруг. Как там говорят у алтаря? Делить поровну и горе, и радость? Так что головную боль тоже придется делить пополам. Будем дрессировать мужа до такого состояния, чтобы от моего тяжелого взгляда, которым спокойно можно согнуть в дугу не только ложку, но кошку, новоявленный новобрачный переставал чесаться об дверной косяк с требованием любви, ласки и нежности. А если он обнаглеет совсем, то я дам ему возможность почувствовать себя идиотом в разгар страстной прелюдии, заявив будничным голосом о том, что потолки у нас какие-то низкие и срочно требуют капитального ремонта.
– И что? – холодно уточнила я, сурово глядя в глаза будущему счастливому обладателю меня.
– Ты на меня обижаешься? – лорд Бастиан присел рядом со мной. – Понимаю, что между нами не всегда все было гладко… Я разрывался между тобой и политикой… Знаешь, я сейчас вспоминаю те два момента, когда ты не смотрела на меня, как на врага, и надеюсь, что однажды мне удастся получить твое прощение за то, что сделал…
Где здесь ближайший термометр? Желательно ректальный! Я хочу убедиться, что это – любовная горячка, а не воспаление мозга! «Запомни, милый! – гордо заметила Интуиция, недружелюбно глядя на будущего мужа. – Кто к нам за лаской придет, тот пару ласковых слов и получит!» Расстроенный жених обтекал, покидая комнату. Мне обтекать не пришлось, поскольку рядом лежало свежее полотенце.
Комната, как оказалось, была закрыта снаружи, что меня слегка огорчило, но тем не менее я даже не удосужилась разработать хотя бы элементарный план побега. Мне было чертовски интересно, придут ли спасать меня от столь щедрого наследства? «Он такой молодо-о-о-ой! – рыдают на похоронах знакомые. – Совсем мальчик… А уже седой…» Нет, предпринимать какие-то шаги по спасению я не планировала, поскольку при любом раскладе я окажусь в выигрыше. Или любовь, или деньги. Если судьба ставит перед вами такой выбор, то лучше, конечно, выбрать деньги. Деньги никогда не изменят, деньги не устроят скандал по поводу собственного отсутствия, деньги не будут трепать вам нервы, деньги никогда не скажут вам, что вы толстая и некрасивая. А если к деньгам приедут их родственники, то это вообще супер! «Деньги тебя никогда не обнимут!» – возразила Интуиция. «Зато я знаю, кто сделает это за деньги!» – усмехнулась я, пытаясь оправдать свой выбор хотя бы в собственных глазах.
Ключик повернулся в замке, в дверь постучались ради приличия, а потом, не дожидаясь моего ответа, внесли что-то белоснежное и сверкающее.
– Любовь моя, – проворковал Бастиан, глядя, как слуги демонстрируют мне белое платье. – Его пошили специально для тебя… Скажу, что недешево мне обошлось, но ради тебя, любимая, мне ничего не жалко… Только для тебя… Надеюсь, я заслуживаю благодарности?
Платье расправили, ожидая, что я помру от
