Для своей истории я отправил их на континент и как можно ближе к эдвардианской эпохе, под самый ее финал, когда первая из жутких войн нашего века швырнула современность прямо нам в лицо. Какое простое деревенское создание могло вынести столько крови и ужаса? И все же поглядите на них: Малый народ каким-то странным и хитроумным способом выжил. Они умеют маскироваться и дадут в этом фору искуснейшим из хамелеонов. И, несмотря на то, как развивался мой сюжет, фэйри выдержали. Они остались в живых – иногда на страницах детских книжек, а иногда и в других местах. Нужно только знать, куда смотреть.
Грегори Магуайр
Лисица
Когда идет дождь и одновременно светит солнце, в лес не ходи: там лисы справляют свадьбу. Лучше их по таким временам не беспокоить.
Юмеко стояла на носу своей крошечной плоскодонки. Желто-бурая вода была почти неподвижна – ни плеска, ни шороха, и только в воздухе жужжали жуки, да звенела болотная мошкара. Юмеко небрежно придерживала весло загрубевшей ладонью. Утреннее солнце не без труда пробивалось сквозь пелену слоистых облаков, медленно плывущих по небу, и свет давало мутный, туманный. К северу, где течение было не таким вялым, на волнах покачивалось еще несколько лодочек. Ей среди них делать нечего. Другие девушки и женщины постарше не звали Юмеко, когда садились чинить сети и плести загадки со своими сестрами и соседками. И сети она всегда расставляла в одиночку.
Юмеко подняла голову, разглядывая купол-дом своей соседки, поднятый высоко над водой на деревянных сваях. Жесткая ладонь сама собой стиснула весло. Просить Икенаку о милости было так тяжело – но ничего другого не оставалось. Юмеко едва сводила концы с концами: мудрость-мать больна, а сердце-мать – далеко в столице и не вернется, пока не распродаст последний улов кровь-рыбы. Юмеко с досадой отметила, как аккуратно и плотно обложено соломой жилище Икенаки. А ее собственный дом вот-вот заберет болото – если сердце-мать не вернется вовремя. Вынесет ли ее семья еще и этот позор? («Но в чем же тут позор? – спросила она себя. – Нам просто не везет, вот и все».) Да и сама она… сколько еще она сможет сносить все эти упреки и косые взгляды?
«Пока Болота не высохнут», – с хриплым смешком всегда отвечала на это мудрость-мать.
Что-то мокрое хлестнуло ее по спине, взметнув облако брызг. Воздух со свистом вырвался из легких.
Юмеко закашлялась, тщетно пытаясь вдохнуть.
Безродные!
Она уронила весло. Отчаянно потянулась к кровь-ножу.
– Слишком поздно, – прогремел голос. – Будь это зверь или Безродный, ты бы уже давно была мертва и разорвана на части!
Икенака, невысокая, но крепкая, твердо стояла в центре своей плоскодонки, небрежно перехватив весло, с которого все еще капала вода. Две лодки качнулись на волнах и притерлись бортами. Доски громко заскрипели, но звук тотчас утонул в сыром воздухе. Сквозь полотнища рассеянного света пробился дождь. Капли покатились по лицу Юмеко; даже сквозь сжатые губы влага просачивалась в рот.
В груди ее вскипела волна жара. Поднялась до горла, до самых глаз.
Икенака сплюнула в бурую воду.
– Говорила же я Нуме, чтобы не давала она тебе такое имя! Не имя, а проклятие! И вот, пожалуйста, – посмотри только, какая тебе досталась участь! Ха! «Дитя мечты»! Что за вздор?! Если не умеешь твердо стоять на лодке обеими ногами, мигом пойдешь ко дну.
Юмеко проглотила оскорбление и опустила глаза.
– Спасибо за науку, Икенака-обатян[74], – прошептала она. – Впредь я буду осторожнее.
– Ты-то? – насмешливо переспросила Икенака. – Ты – Та-Кто-Ничему-Не-Учится. Сколько тебя ни учи – толку не выйдет. Точь-в-точь, как было с твоей сердце-матерью. Ни ума в голове, ни удачи. Всем будет только лучше, если ты никогда не выйдешь замуж. Посмотри на свою бедную мудрость-мать: она-то была из хорошего рода, но разве ей хоть раз улыбнулась удача с тех пор, как она связалась с родом твоей сердце-матери? – Она обожгла Юмеко яростным взглядом и вполголоса добавила: – Будь моя воля, я прогнала бы тебя прочь – за то, что ты сделала с моими племянницами!
Юмеко понурила голову. Возразить было нечего. Это ее детские мечты увели лодку с тремя маленькими девочками слишком далеко от берега, в самое сердце болота. Это из-за нее они заблудились в Вечных Туманах и блуждали там целых три дня. В конце концов Цути сошла с ума от воплей жаб-мартышек и бросилась в воду. И Казе прыгнула бы следом за своей сестрой-двойняшкой, если бы Юмеко не привязала ее к скамье. На четвертый день их спасли.
Но какой ценой…
Юмеко не сможет расплатиться за это до конца своих дней.
Снова заморосил ненадолго унявшийся дождь. Юмеко задрожала, хотя день был теплый. «Странная погода», – подумала она, смаргивая капли с ресниц.
Грубая рука тетушки хлопнула ее по плечу. Юмеко вздрогнула, лодочка под ней закачалась.
– Что тебе от меня нужно? – хмуро спросила Икенака.
Темные глаза ее настороженно выглядывали из складок морщинистой кожи.
Юмеко снова сглотнула комок в горле.
– Я пойду за кровь-рыбой. Далеко, за буйки. Здесь в мои сети рыба не идет. Вы не могли бы присмотреть за Кири, пока меня не будет?
Крошечные черные глазки Икенаки моргнули, напряженные плечи расслабились.
– Она уже поела?
Юмеко покачала головой. Щеки ее пылали: какой позор, что она не может досыта кормить свою мудрость-мать!
– Я принесу ей рисовых пирожков.
Юмеко ответила благодарным поклоном.
Жесткие пальцы Икенаки сжали ее запястье – так сильно, что на коже проступили багровые отметины. Но Юмеко даже не попыталась выдернуть руку из захвата. Она подняла голову и встретилась глазами с теткой.
– Дитя мечты, – прошипела Икенака. Голос ее был тихим, но полным такой затаенной силы, что Юмеко затряслась от страха. – Вот тебе еще урок. Видишь, как солнце светит сквозь струи дождя? Оставайся на воде. Не сходи на берег. И в лес не ходи. Несчастливая это погода. Несчастливый день.
Она отпустила запястье Юмеко и отточенным движением вставила весло в уключину. Выписав на воде ровную восьмерку, ее лодка двинулась прочь, бесшумно раздвигая тростниковые заросли и скользя по водной глади без единого всплеска.
Юмеко потерла красные следы на запястье.
– Почему? – крикнула она тетке вслед. – Почему несчастливая?
И при чем тут вообще лес? Юмеко вовсе не собиралась на берег – наоборот, она хотела попытать счастья ближе к сердцу болота.
Икенака взмахнула свободной рукой, наискось рассекая воздух. «Молчать!» – говорил этот жест.
Юмеко вздохнула, подобрала весло и повернула лодку в другую сторону – за буйки, где начинались глубокие воды.
* * *Юмеко прикусила губу, подавляя крик торжества. Ноющими от усталости руками
