Перейдя мост, мы пошли дальше, но оказалось, что мы немного сбились с пути, потому как следующий взрыв раздался слева от нас, у дальнего конца большого луга, на котором прежде была стоянка грузовиков транспортной компании.
Алиса принюхалась и спросила:
– Чувствуешь, пахнет горелыми листьями?
– Ага. – Я показал на противоположный берег ручья, залитый лунным светом. – Вон, посмотри.
Там валялись полуобгорелые, разнесенные в щепки стволы и стебли каких-то растений размером с сосну. Обломки раскидало взрывом футов на сорок; несколько бревен даже упало в ручей.
Решив разобраться, что все это значит, мы направились к истоку ручья, где собрались в круг человек сто. Я заработал локтями и стал пробираться сквозь толпу поближе к центру, чтобы посмотреть, что там происходит, но тут раздался женский визг:
– Он залил туда слишком много Пойла!
– Спасайся кто может! – завопил какой-то мужчина.
Засверкали пятки, поднялся крик – народ, расталкивая друг дружку, бросился врассыпную. Но, унося ноги, толпа почему-то хохотала, словно смеясь над собственной паникой.
Я схватил Алису за руку и бросился вслед за всеми. Какой-то мужчина догнал нас, и я, крикнув на бегу, спросил:
– Что происходит?
Мужчина оказался первым человеком в Зоне, на котором я увидел хоть какую-то одежду. Одет он был фантастически: на голове красовалась феска с кисточкой, а талия была обмотана широким зеленым кушаком, из-за которого торчала эдаким рулем кривая сабля. Сходство сабли с морским рулем усиливалось крейсерской скоростью незнакомца.
Услышав меня, он как-то диковато – под стать своему дикарскому наряду – покосился и что-то прокричал в ответ.
– Что?! – не расслышал я.
Он опять что-то крикнул и умчался вперед.
– Ты разобрала, что он сказал? – спросил я у Алисы. – Мне показалось что-то вроде: «Ах, Карузо! Как поет!»
– А по-моему, он сказал: «Кукуруза как рванет!»
Через секунду стало ясно, почему все улепетывают, будто сумасшедшие. Сзади раздался звук, похожий на рык исполинского льва, земля вздрогнула, в лицо ударила волна горячего воздуха, и с неба посыпался град камней и ошметков грязи. Один из булыжников, просвистев, угодил мне в ногу, и я взвыл от боли. Мне даже показалось, что у меня перелом.
Алиса завизжала и повисла на моей шее:
– Спаси меня!
Я бы с радостью, но кто меня самого спасет?
Камнепад внезапно прекратился. Крики стихли, и наступила тишина – народ с облегчением переводил дыхание. Потом послышались смешки, радостные возгласы, из травы стали подниматься голые люди, похожие в лунном свете на привидения. Мгновенно забыв о своих страхах, они пошли назад к месту взрыва, подтрунивая над недавним паническим бегством.
Остановив красивую полногрудую девицу лет двадцати – позднее я обнаружил, что все женщины, употребляющие Пойло, прекрасно сложены, красивы и молоды, – остановив ее, я спросил:
– Что здесь произошло?
– Да этот идиот залил в скважину слишком много Пойла, – ответила она улыбаясь. – Его все предупреждали, но он никого не слушает. Он же чокнутый – и все его приятели такие же, слава Мэраду.
Произнося имя своего бога, она сделала «козу». Надо отдать должное этим людям – пусть во всем остальном они легкомысленны и необузданны, но к своему богу относятся с большим почтением.
– Простите, я не понял, о ком вы говорите, – ляпнул я довольно неуклюже.
– О Чокнутых Тарабарах конечно, лысенький. – Оглядев меня с ног до головы, она задержала взгляд на моей макушке и добавила: – Не будь их, я бы подумала, что ты еще не пробовал Пойло.
Я не понял, что она имеет в виду, но на всякий случай посмотрел наверх – именно туда указывала девушка. Но мне не удалось разглядеть ничего, кроме чистого неба и перекошенной луны.
Решив не выдавать своей неосведомленности, я прекратил расспросы и вместе с Алисой пошел вслед за толпой. На месте взрыва зияла огромная дыра, взглянув на которую я понял происхождение нового русла: его вырыли при помощи серии направленных взрывов – тех самых, грохот которых мы недавно слышали.
Задев меня, мимо прошел какой-то мужчина. Заложив левую руку за спину и наклонившись вперед, он энергично работал ногами, а правой рукой почесывал мохнатую грудь. Голову его украшала нахлобученная набекрень треуголка с плюмажем (вроде тех, какие можно увидеть в ложе генералитета во время парадов), сам же он был голый, если не считать ремня с висевшей на нем шпагой и ковбойских сапог на высоком каблуке. Он хмурил брови и нервно комкал в заложенной за спину руке большую карту.
– Эй, адмирал! – окликнул я.
Он, не обращая на меня внимания, пробивался вперед.
– Генерал!
Он даже не обернулся.
– Босс! Шеф! Эй, ты!
Он поднял голову и спросил:
– Пенни сковырнул?
– Чего?
– Закрой лучше рот, а то челюсть потеряешь, – посоветовала Алиса.
Мы успели подойти к яме прежде чем вокруг нее сомкнулась толпа. Воронка имела футов тридцать в диаметре, крутые края обрывались вглубь на двадцать футов. Из самого центра воронки возвышалось догоравшее растение. Это была кукуруза. С початком, стеблем, листьями – всем чем полагается. Только высотой футов в пятьдесят. Растение угрожающе накренилось: стоит тронуть его пальцем, и весь этот пылающий факел рухнет в толпу. Истерзанные корни кукурузы, похожие на сеть канализационных труб разрушенного небоскреба, медленно вылезали из почвы.
Из-под корней во все стороны били мощные фонтаны грязи, придавая воронке полное сходство с кратером. Словно в нее только что угодил метеорит.
Это сравнение пришло мне в голову в первую минуту. Но потом я увидел, как усиливается напор грязевых струй, и сообразил, что метеорит скорее всего рванет сейчас из-под земли.
Однако осмыслить свою догадку я не успел, потому что толстый кукурузный ствол начал медленно заваливаться. И мы вместе со всеми бросились наутек.
Кукуруза со страшным грохотом повалилась на землю. Какие-то люди в причудливых одеяниях запрягли десятку лошадей и отволокли ствол в сторонку. Мы с Алисой вернулись к воронке, и я спустился на дно кратера. Почва под ногами была сухая и твердая, словно кто-то разом высосал из земли всю влагу.
Чокнутые Тарабары гурьбой ссыпались в яму и принялись ковырять раскаленную почву кирками и лопатами. Человек в адмиральской треуголке, оказавшийся вожаком, стоял посреди ямы с картой в руках и, бросая на нее хмурые взгляды, то и дело подзывал к себе царственным жестом кого-нибудь из подчиненных. Потом тыкал его носом в карту, показывая, где следует копать дальше.
– Постаршее квакни в сочность! – командовал адмирал.
– Натипак ном, иу-иу!
Раскопки, однако, шли неудачно. Чудаки никак не могли найти то, что искали. Вокруг ямы стоял невообразимый галдеж: каждый из толпившихся у края зевак считал своим долгом выдать Чокнутым ценный совет. Настроение у толпы было чудесное – там
