Полет до безопасного сектора Галактики должен был занять несколько месяцев – отчаянный бросок сквозь боковые рукава туманности Тэйнарус. Плотность газопылевой материи была здесь столь велика, что не позволяла «Хоупу» разогнаться до субсветовой скорости и уйти в подпространство. Хуже того, приходилось двигаться – по космическим меркам – не быстрее черепахи. При встрече с газовым скоплением плотностью даже на несколько порядков меньшей человеческого дыхания любой звездолет будь то корабль с живым экипажем на борту или машина-берсеркер, уже при скорости в десятки тысяч километров в секунду обрекал себя на неминуемую гибель.
Тэйнарус, не нанесенный ни на одну звездную карту дикий клубок газовых облаков и частиц рассеянной материи, пронизывали извилистые коридоры относительно чистого пространства. Большая часть скопления полностью экранировалась межзвездной пылью от света внешних солнц. Петляя по темным безднам, трясинам и потокам туманности, неслись, стремясь к спасению, «Хоуп» и крейсер конвоя «Джудит», преследуемые сворой берсеркеров. Некоторые корабли-берсеркеры превосходили размерами даже «Хоуп», но сейчас их преследовали только те, что были невелики. В областях с повышенной плотностью межзвездной материи рост массы корабля неизбежно уменьшал возможный предел его скорости, и, осознав это, раса, некогда породившая берсеркеров, стала строить небольшие, зато весьма скоростные корабли.
Слабо вооруженный и неповоротливый «Хоуп» в одиночку не имел ни малейших шансов ускользнуть от быстрых и юрких врагов. Поэтому его и охранял крейсер, маневрировавший так, чтобы постоянно занимать позицию между «Хоупом» и эскадрой преследователей-берсеркеров. «Джудит» нес на борту маленькие истребители, выбрасывая их навстречу приближавшемуся противнику и забирая на борт уцелевших после очередного сражения. В начале этой гонки-охоты их было много – пятнадцать одноместных кораблей-капсул. Теперь же оставалось только девять…
Компьютер жизнеобеспечения капсулы Мэлори постепенно снимал управление мозгом человека, зуд в голове стал стихать и пропал совсем. Вернулось сознание. Ослабление защитных полей подсказало Мэлори, что очень скоро он вновь окажется в мире реальных вещей и живых людей.
Едва дождавшись, пока автоматика введет его «четверку» в док «Джудит», Мэлори принялся торопливо отсоединять контакты, связывавшие его с системами корабля-малютки. Натянув на свое жилистое, сухопарое тело мешковато сидевший комбинезон, он с трудом вылез из тесной кабины и заковылял по гулкому ангару. Краем глаза он заметил, что вместе с его кораблем вернулись три или четыре других и стояли, уже готовые к бою, на своих пусковых платформах. Колебания искусственной гравитации были невелики, но Мэлори то и дело спотыкался и едва не упал, сбегая по короткой лесенке на палубу.
Там его поджидал Петерсен, мрачный широкоплечий мужчина с, казалось, навеки закаменевшими чертами лица и капитанскими нашивками на мундире.
– Я… я… сбил его? – заикаясь пролепетал Мэлори. На борту «Джудит» не слишком придерживались уставных форм обращения, да к тому же Мэлори и не был военным. Конечно, ему доверили боевой корабль, но это было всего лишь жестом отчаяния капитана.
Петерсен угрюмо взглянул на него. Прозвучал беспощадный ответ:
– Мэлори, вы были просто ужасны. Вы даже не представляете, насколько ужасны…
Мир покачнулся перед глазами Мэлори. До этого мгновения он и не догадывался, как важны для него неосознанные мечты о славе, гнездившиеся где-то в самых потаенных уголках души. И только жалкие, нелепые слова сорвались с его губ:
– Но… я думал… мне казалось, я все делал правильно…
Он попытался снова вызвать в памяти тот недавний кошмар. Да, что-то такое… в церкви.
– Ваша жизнь обошлась нам недешево. Двоим пришлось отклониться от намеченных целей, чтобы спасти вас. Я просмотрел ленты памяти орудийного блока – вы на своей «четверке» просто проскочили мимо берсеркера, будто и в мыслях не имели расстрелять его!
Петерсен еще раз внимательно взглянул на Мэлори, пожал плечами и добавил немного мягче:
– Я вас не виню, вы, конечно, просто не сознавали что происходит. Я только констатирую факт. Хорошо хоть, что «Хоуп» находился в этот момент в двух с половиной световых часах впереди и пересекал облако формальдегида. Будь он в зоне видимости, они бы его достали!
– Я… – Мэлори пытался найти хоть какое-нибудь возражение, но капитан молча повернулся и ушел, оставив его стоять на палубе. Возвращались другие корабли. Вздыхали воздушные шлюзы, поскрипывали под корпусами капсул пусковые платформы, и Петерсена ждала масса неотложных дел, куда более важных, чем дискуссия с неудачником. Несколько мгновений Мэлори потерянно топтался на месте, чувствуя себя побитым мальчишкой, побежденным и униженным, потом с тоской оглянулся на свою «четверку». Короткий черный цилиндр диаметром немногим больше человеческого роста покоился на платформе пусковой катапульты, а вокруг уже суетилась команда техников. Еще не остывшее после боя тупое жерло главного лазера отдавало воздуху свой жар, и дымные облачка тянулись к потолку ангара. Это был его «разделочный нож».
Никто из людей не сравнится с машиной, когда речь идет о пилотировании корабля или управлении оружием. Тягучая медлительность нервных импульсов и сознательного мышления исключали для человека прямой контроль над системами корабля в сражении с берсеркером. Подсознание же подобных ограничений не знало. Некоторые из подсознательных процессов не удавалось объяснить просто особой синаптической активностью мозга, и кое-кто из теоретиков предполагал, что процессы эти происходят вне времени. Подобным толкованием возмущалось большинство физиков, но факт оставался фактом: в космических сражениях было не до теоретизирования, а эта теория хотя бы позволяла применять себя на практике.
В бою компьютеры берсеркеров подключались к хитроумным устройствам разброса факторов случайности, обладавшим тончайшей восприимчивостью к внешним условиям и неким подобием предвидения: именно это обеспечивало им преимущество над любым противником, следовавшим одной лишь логике.
Разумеется, компьютеры для управления кораблями применяли и люди, причем добились серьезных успехов в использовании преимуществ, которые давали устройства разброса факторов случайности. И преимущества эти были велики, ибо человек строил такие системы, основываясь на свойствах собственного мозга, отдельные участки которого оперировали как бы во вневременных категориях. Свободный от рамок времени, спешки и торопливости, соединенный с компьютером мозг пребывал в некоем условном мире, где даже летящий свет был неподвижен и застывал подобно кускам льда…
Но скоро обнаружилась и оборотная сторона медали. Некоторые из людей (включая и Мэлори, как он не без оснований полагал теперь) были просто психически не способны выполнить боевую задачу. Казалось, подсознание этих людей совсем не волновали такие преходящие вещи, как жизнь и смерть. Но и это было еще не все. Подсознание даже тех,
