– Константин Иванович! У меня есть письмо от начальника особого отдела Западного фронта комиссара государственной безопасности третьего ранга Цанавы. Прошу вас ознакомиться.
И он протянул генералу конверт, запечатанный сургучной печатью.
Генерал хмыкнул, осмотрел печать и, повернувшись к свету, вскрыл конверт. Закончив читать, он повернулся к обоим особистам.
– То, что слева у нас уже нет соседа, для нас не новость. Но! Приказа на отход из штаба фронта я не получал. И в такой ситуации верить на слово я не могу. Будет приказ, начну отход. Не будет – армия будет сражаться до последней возможности. И я разделю ее судьбу. Что касается особого поручения, о котором пишет товарищ Цанава, то пока меня не сняли с командования армией, я могу выполнять приказы только своего командования. И товарищ комиссар отдать приказ мне не может. Не тот момент.
– Жаль. Хотелось по-хорошему договориться. Видите ли, я обязан в любом случае вывезти вас. Вы действительно нужны сейчас в другом месте.
– Ну, ничем вам помочь не могу. У каждого из нас свои обязанности.
– Это вы верно заметили!
Воистинов вновь открыл командирскую сумку и достал новый пакет.
– А это уже вам, Андрей Павлович.
Можин принял пакет и, разорвав его, принялся читать.
– Постановление. Об аресте, – произнес он, глядя на командующего, – оформлено по всей форме.
– Чушь! Вы не имеете права! Двадцать четвертая армия подчиняется другому фронту, – вспылил генерал.
– Да! Не имеем. Но это вы можете обжаловать. Потом. А сейчас мы будем исполнять приказ, – ответил Воистинов.
– В чем меня обвиняют?
– Все как обычно, в предательстве. Ряд лиц, арестованных за пособничество врагу, назвали вашу фамилию.
– Ну, это же просто чудовищная ложь! Я – генерал войск НКВД.
– Я знаю. Вы сможете доказать свою невиновность, но для этого вам придется проехать с нами. Сдайте оружие!
Можин виновато смотрел на командующего, не в силах тому помочь. Фамилия Цанава была достаточно известна в их организации, и противиться в такой момент его воле было чистым самоубийством.
Помедлив, Ракутин вытащил из кобуры пистолет и протянул его Можину, а не Воистинову. Тот принял и передал его по назначению.
Ракутин начал расстегивать портупею.
– Не нужно, Константин Иванович! – остановил его майор. – Не будем сеять панику среди ваших подчиненных. Достаточно пистолета.
И положил пистолет в командирскую сумку.
– Лейтенант! – позвал он своего подчиненного. – Проводите товарища генерала в машину и дождитесь меня.
Генерал и сопровождающий вышли из помещения.
– Андрей Павлович! Еще две просьбы. Обеспечь, чтобы личные вещи генерала тоже собрали и отнесли в машину. Есть у него ординарец? Пусть едет тоже с ним. И пригласи сюда начальника штаба, срочно!
Начштаба появился в сопровождении Можина минут через пять.
– Генерал-майор Кондратьев?
Дождавшись утвердительного ответа, майор продолжил:
– В связи с обстоятельствами, вы с этого момента исполняете обязанности командующего 24-й Армией.
Генерал метнул вопросительный взгляд на Можина, тот утвердительно кивнул.
– Смотрите! – майор вынул из сумки и расстелил карту на столе. – Восточнее вас на север двигается 15-я пехотная дивизия противника, уже отрезавшая вам возможность отхода на восток. У вас остается только один путь – на северо-восток. Но завтра немцы перекроют и эту дорогу. У вас есть меньше суток, чтобы организовать отход в район Семлева. Вы же уже были в окружении, Александр Кондратьевич, знаете, как там происходит, когда враг появляется в тылу. Паника, бегство, плен и все такое! Так вот у вас есть еще время всего этого избежать. Но нужно поторопиться! И помните! Родине нужны бойцы под Семлевым и Вязьмой, а не пленные красноармейцы под Ельней. Глупо, конечно, я как бы занимаюсь подстрекательством к бегству, но иного выхода сейчас нет. К тому же я надеюсь, вы сумеете организовать отход, а не бегство. До свидания! Надеюсь, не в последний раз встречаемся!
Козырнув, Воистинов вышел.
Машины ожидали его. Генерал сидел на заднем сиденье его «эмки». Рядом сидел сопровождавший его лейтенант. В кузове полуторки сопровождения сидел мрачный старшина-пограничник.
– Пересядь вперед! – скомандовал майор, открывая дверь машины.
Лейтенант пересел, майор занял его место и, захлопнув дверь за собой, продолжил:
– Прежде чем тронемся в путь, Константин Иванович, распишитесь вот тут о неразглашении. Ну, вы знаете весь набор карт и так далее в этом документе. Стандартная форма. Хотя информация будет совсем не стандартная.
Ракутин молча подписал и отвернулся, угрюмо смотря в окно машины.
– Ну, вот и славно! – проговорил майор, убирая листок с подписью в свою сумку.
– Вы пистолет-то возьмите. Мне он ни к чему, – протянул вынутый из той же сумки ТТ генералу.
Ракутин взял, засунул его в кобуру и, непонимающе смотря на майора, произнес:
– Я ничего не понимаю! Пистолет вернули! Я видел, мои вещи ординарец принес. И сам сидит в полуторке с вашими бойцами. Что, черт возьми, происходит? Что за маскарад?
– Вы правы! Маскарад и есть. Мы же сначала хотели по-хорошему договориться. Но, скажу откровенно, надежда на подобный исход у нас была невелика. Поэтому пришлось вот так! С превышением должностных полномочий. Понимаете, опоздай вы лично, ваш штаб и войска вашей армии, с которыми еще есть связь, на одни сутки с отступлением к Семлеву, и ни вас, ни большей части ваших войск не будет. Смерть или плен – вот перспектива. А приказа из штаба фронта вы в любом случае не дождались бы. Штаб Резервного фронта на данный момент совершенно не знает и не контролирует обстановку. Войска же ваши совсем не будут лишними под Вязьмой, куда будут стягиваться армии и дивизии обоих фронтов. И генерал Ракутин нам нужен живым. Вы задействованы в совершенно секретной операции. Конкретно ее суть и ваши задачи пояснит комиссар. Сейчас мы едем к нему.
Г. Вязьма. Штаб войск охраны тыла Западного фронта
А в это время комиссар Цанава сидел в штабе войск охраны тыла Западного фронта в Вязьме. И сейчас в этот кабинет, где находились он и начальник войск полковник Сухарев, заходили и рассаживались за столом комендант города генерал-майор Никитин, комендант станции Вязьма, начальник управления НКВД по Смоленской области, начальник Вяземского района ПВО.
Дождавшись, когда все рассядутся, комиссар начал совещание.
– Здравствуйте! Для тех, кто меня не знает, представляюсь. Я – начальник особого отдела Западного фронта комиссар государственной безопасности третьего ранга Цанава Лаврентий Фомич. Собрал я вас тут по очень веской причине.
Ситуация на фронте, довожу это только для вас, катастрофическая. Противник вчера захватил мосты в верховьях Днепра и закрепился на плацдармах. На юге в полосе Резервного фронта противник захватил Спас-Деменск. Если не предпринять экстраординарных мер, ориентировочно вечером шестого – утром седьмого наступлением от Хмелиты и Темкино враг захватит Вязьму. И закроет в котле части и соединения Западного и Резервного фронтов, которые сегодня еще сражаются под Ельней и Ярцевым. Взятие врагом Вязьмы – смерть для десятков тысяч красноармейцев и командиров. Вот такая перспектива!
Завтра
