— Мне нужен Такани, — сказал маг, когда старик подошел ближе. Вместо ответа тот низко поклонился, как простолюдин вельможе.
— Я знаю, господин. Прошу прощения, что заставил ждать. Господин Такани с радостью вас примет.
Старик распахнул перед Ханнаном калитку, пропуская мага вперед. Уже когда их нельзя было увидеть с улицы, он коснулся рукой лба и повторил приветствие — на сей раз иное:
— Боги воплотились в вас!
Чародей думал, уже никто не назовет его так. И еще — что–то в голосе старика показалось знакомым. Он присмотрелся внимательней, нахмурился…
— Захит!
— Он самый.
— Проклятье, как я не признал!
— А вы совсем не изменились…
— Я же знаю тебя с тех пор…
— Да–да, с тех самых…
— Как ты? Как Такани?
Они говорили наперебой, не слушая друг друга, — каждому хотелось выговорить свое. Наконец оба умолкли, и Ханнан негромко рассмеялся.
— Ты первый, кто меня узнал в этой паршивой дыре.
— Мне ли вас не знать? — Старик лукаво улыбнулся. — Я помню, как вы босиком бегали по этим улицам.
— Такани… — начал маг, но слуга перебил его:
— Еще не знает. Но уверен, будет рад вас видеть!
Захит провел Ханнана через заросший сад, где пыльные кипарисы смотрели в небо, и лишь пара ореховых деревьев рукоплескала кронами, приветствуя чародея. Они нашли Такани на веранде, старый приятель мага лежал на оббитой бархатом софе и диктовал послание маленькому неприметному человеку, такому же серому, как бумага у него на коленях.
— Кого ты привел, Захи? — ворчливо спросил купец.
— Ваш… старый знакомый, господин.
Чародей выступил вперед.
— Ханнан, — просто представился он. — Пожалуй, слишком старый, но надеюсь, еще знакомый.
— Ханнан? О боги! — Такани оказался на ногах с удивительным для его телосложения проворством. Заключив чародея в тяжелые объятия, он рассмеялся магу в лицо. — Такой же хмурый и недовольный… проклятье, больше десяти лет прошло, а ты все тот же!
Писарь испарился, и купец потащил Ханнана к столику с фруктами. Он не успокоился, пока под чародеем не оказалась груда подушек.
— Будь добр, Захи, принеси нам чего–нибудь.
Старик поклонился, и торговец вернулся на софу, сплел пальцы на объемистом животе.
— Рассказывай! — без обиняков приказал он.
В прежние годы Такани был юрким пареньком с лукавым взглядом черных глаз. Каждый лавочник в округе имел зуб на «маленького беса», но тот бес сгинул в дебрях лет, вместе со своими выходками. Остался тучный человек, страдающий одышкой.
«Ты сам не помолодел!» — одернул себя Ханнан. Маг так и остался худым и невысоким — видно, от недоедания в детстве, но для четвертого десятка в бороде его было слишком много седины. Пожалуй, больше соли, чем перца.
— Что рассказывать? — Ханнан невольно усмехнулся. — Если коротко, то без толку, а если долго… ты утомишься раньше, чем я войду во вкус.
— И говоришь ты так же заковыристо, — хохотнул купец. — Я слышал о твоих делах в столице. Ханнан–Советник, Ханнан–Богач, надо же! Это что, правда?
— Что? — хмыкнул чародей. — Наверное, ты меня с кем–то путаешь.
Такани погрозил ему жирным пальцем.
— Тебе меня не обмануть! Я слишком стар для этого.
Впрочем, даже напускная его сердитость продержалась недолго. Купец заметно оживился, увидев, что Захит несет запотевший кувшин и пару чаш, и в этот миг он вовсе не казался старым.
— Присоединяйся к нам, — махнул слуге рукой Такани. В кувшине оказалось гранатовое вино с сахаром и корицей, и по праву хозяина он провозгласил: — За добрые времена!
— За добрые времена! — повторил чародей. Только теперь, отставив чашу, торговец решился спросить:
— Так ты маг или нет?
Чародей был готов к вопросу и выложил заготовленный ответ.
— И да, и нет. — Видя, что Такани не понимает, Ханнан пояснил: — Конечно, я хотел стать магом! Ты знаешь, наставник подобрал меня на улице. Я бы жил во дворцах и ел самый белый хлеб. Меня бы носили в паланкинах, и никто не сказал, что мне нужно делать, а что нет. Так я думал. Но когда владыка надел царскую маску, — он запнулся, — да продлятся его годы и прирастет царство… все оказалось совсем не так.
Чародей умолк на мгновение и заключил:
— Да, я учился, учился прилежно, и успел вызубрить пару фокусов. Но это еще не делает меня магом.
— И вы бежали, — уточнил Захит.
— В ту самую ночь, — кивнул Ханнан. — Меня преследовали, но я оторвался от погони.
— Проклятье! Но я все равно не понимаю! — Такани прихлопнул ладонью по бархату софы. — Как ты разбогател? И почему великий ужасный Ханнан сидит тут в одежде бродяги?
— Прошло много лет, — медленно проговорил чародей. Помявшись мгновение–другое, он выложил начистоту: — Прости, старый друг, но и правда много лет. Ты изменился, я изменился… Я бы не хотел пока говорить всего.
— Боишься, да? — ухмыльнулся Такани. Впрочем, в глазах его не было и тени смеха. — Боишься, что я тут же сдам тебя проповедникам.
Ханнан только пожал плечами.
— Из святош выходят негодные друзья, если хочешь знать, — скривился купец. — Ладно. Чего ты хочешь? Если даже мне ты не доверяешь!
— Нечто вроде сделки, — ответил маг. — Я намерен обосноваться здесь, в Сакаре. Еще не знаю, насколько. Может, несколько лун, а может, год. Мне нужно устроиться… быть секретарем купца лучше, чем безымянным бродягой. В ответ же… ну, я ведь вызубрил пару фокусов. В городе, где не осталось магов, они любому пригодятся.
Купец и слуга переглянулись.
— Теперь я понимаю, как ты стал богачом, — Такани прищурился. — Берешь быка за рога, а? И что, ты оскорбишь мое гостеприимство, пока я не заключу с тобой треклятый договор?
Ханнан улыбнулся.
— Оскорбления — плохое преддверие для сделок. Нет, по правде сказать, я рассчитывал на твое гостеприимство. Если только в городе нет никого, кто способен учуять магию и прийти к тебе. Мне бы не хотелось ставить тебя под удар.
Купец заметно помрачнел.
— На самом деле никто не знает, следит ли кто, — ответил за него Захит. — С тех пор как магов не осталось, некому об этом знать. Но наместник крепко решил очистить владения от скверны.
— Еще не передумал насчет гостеприимства? — поинтересовался чародей.
— Раздери тебя бесы, Ханнан, не говори ерунды! — разозлился Такани. — Ты останешься хотя бы на пару дней, пока не вытащу из тебя все новости!
Он бросил на слугу острый взгляд, и Захит тут же поднялся.
— Я подготовлю
