Разношерстная четверка шеренгой приближалась к усадьбе. Родион шел, опустив на глаза кепку и, как в хорошие времена, перекатывал во рту зубочистку. Глеб шагал рядом, на ходу играя ножом, Степан шествовал тут же, закинув топор на плечо, а дед Макар курил папироску. Мужчины шли, как ковбои в американском вестерне, не хватало только широкополых шляп и грозных револьверов. Солнце светило им в спину, словно подталкивая навстречу приключениям.
Филипп с Олегом остались одни. Когда все вставали, Филипп тоже поднялся было: чего уж отставать от коллектива, но так как он все время смотрел на Олега, сделавшего знак бровями, то все же остался.
Дав мужикам пару минут форы, Олег отделился от своей чурки, а Филипп насторожился:
- Что ты решил?
- Увидишь, - сдержанно ответил Олег. Его лицо стало холодным и жестоким. - Ты со мной?
- Я не решил. Подумаю об этом на досуге, - Филипп темнил. Здесь он не доверял вообще никому.
Олег больше ничего не сказал. Он тоже пошел в сторону дома, Филипп увязался за ним попросту потому, чтобы одному не оставаться.
Лихая четверка уже забралась в дом и лихо орудовала на кухне, вовсю хлопая ящиками, когда Олег и Филипп ступили во двор. Со стороны гаража приближалась Зарина с опухшим от слез лицом - Олег изо всех сил замахал ей руками, давая понять, чтобы она не приближалась. Зарина в недоумении остановилась, разводя руки в стороны и пожимая плечами.
- Я предупрежу ее. - Олег метнулся к ней, а Филипп припал к окну: обед уже начался. Бутыль с самогоном была найдена и красовалась по центру стола. Рядом расположились маринады, колбаса и сыр. Дед Макар уже расставлял кружки, а остальные продолжали шарить в запасниках в поисках разносолов.
Олег развернул Зарину обратно к гаражу. В этот момент рядом с мертвецами было самое безопасное место. Он приказал спуститься в подполье и не вылезать, пока сам не явится за нею. Филипп продолжал таращиться на приступивших к трапезе, когда заметил в отражении стекла знакомую фигуру. Он обернулся - сердце его замерло.
Олег шел размашистым шагом военного, сжимая в руках охотничий карабин. Филиппа даже в пот бросило: он решил, что сейчас Олег откроет огонь по этим людям.
- Олег, послушай! - Филипп бесстрашно бросился к безумному стрелку. - Не надо, Олег! Не смей! - Он решил, что контуженый мужчина после смерти названного отца способен на все. Олег видел смерть, наверняка убивал - ему уж точно не составит труда уложить еще четверых в порыве гнева.
Дуло винтовки уперлось в теплую байку.
- Отойди, - сквозь зубы прошипел Олег.
Филиппу не понравилось выражение его лица - это было лицо палача.
- Не смей! - Филипп схватился рукой за дуло и сдвинул его в сторону от себя подальше: он не уважал излишнюю браваду. - Хватит трупов! Слышишь? Достаточно!
Олег внимательно посмотрел на Филиппа. Ох, сколько было любви к справедливости и здравому смыслу в этом открытом и честном взгляде! Какой-то нелепый интеллигент, лохматый, небритый, очкастый...
- Ты мне доверяешь? - спросил Олег, буравя Филиппа своими бесцветными глазами. - Да или нет?
«Да или нет? Да или нет?» - этот привычный вопрос заставил Филиппа решать. Прямо сейчас он должен был выбрать сторону.
- Да или нет? - упрямо повторил Олег, стараясь подчинить себе этого эмоционального молодого человека. У него было оружие, дающее власть, была сила и огромное желание властвовать.
- Да, - коротко бросил Филипп, отпуская дуло винтовки.
Уголки глаз Олега победоносно улыбнулись, губы же остались серьезными.
- И хорошо. Иди за мной и главное: не мешай. Доверься мне, - с этими словами он двинулся к крыльцу.
Филипп со вздохом поплелся следом. Он соврал. Филипп не доверял Олегу. Просто в данный момент быть с человеком, у которого винтовка, казалось разумнее и безопаснее, чем в обществе поддатых старателей.
Олег распахнул дверь с ноги: Степан, заходивший последним, второпях не позаботился притворить ее как следует. Мужики даже самогонкой подавились от этого неожиданного вторжения.
- Встали! - рявкнул Олег.
Все повиновались команде. Мужчин словно одновременно током ударило - так подействовало на них многообещающее дуло винтовки.
- П-п-пошли! - Олег сглотнул слюну и выдохнул. - Пошли на выход!
Филипп, засунувший было голову в дверной проем, тут же посторонился, пропуская мимо себя колонну из четырех пленных. Они едва лишь успели пропустить «по первой» - расслабляться дальше Олег им не предоставил возможности.
- Правее! К вольеру! - продолжал распоряжаться Олег. Он двигался точно: никаких лишних жестов, каждый шаг выверен, как на войне, на лице - отпечаток решимости и хладнокровной силы. Мускулы под майкой напряглись, жилы вздулись, губы стали совсем бледными - он был готов стрелять.
Филипп не отставал, он шел рядом с Олегом и молчал, не совсем понимая своей роли.
Приблизившись к вольеру, Олег выстроил ополченцев в шеренгу, а Филиппу велел отпереть клетку. Замок был навесным, прикрытым резиновой заглушкой - Филипп машинально оценил его по достоинству. Высвободив изогнутую дужку, он отбросил накидную скобу и откатил решетку в сторону, чуток, где-то на полметра: рельсовый механизм успел подзаржаветь, и тяжелая махина не хотела двигаться с места.
- На п-п-правах хозяина этого места я объявляю на территории п-п-прииска... прииска военное положение. - Филипп видел, с каким трудом даются эти слова Олегу. - В связи с военным положением я снимаю с должности п-п-председателя, председателя артели Родиона и решением трибунала приговариваю его и Глеба к заключению!
- Каким таким трибуналом? Дебил контуженый! - Глеб начал кривляться.
- Военнопленным в клетку! - Олег буквально зарычал.
Глеб смачно сплюнул и блатной походкой все же направился по указанному адресу.
Степан с Макаром дружно переглянулись. Они вообще побоялись спорить, чтобы не доводить парня до греха: от контуженых не знаешь, чего можно ожидать.
В глазах Родиона зародился мрак. Точнее, мрак там был постоянно, но сейчас он не таился, показался прилюдно, чтобы по возможности напугать своих противников. Родион шумно дунул, выпуская зубочистку в далекий полет к зеленому мху, поправил кепку за козырек и так же неторопливо направился к решетке. Проходя мимо Филиппа, он тихо хмыкнул и, не давая тому опомниться, резко схватил его за руку и попытался вывернуть ее с тем, чтобы в дальнейшем приставить к горлу припрятанный ножик.
После случая с Олегом Филипп предвидел подобный поворот событий. Он вывернулся из захвата и ударил Родиона кулаком в лицо с такой силой, что из разбитого носа тут же потекла юшка, а беспредельщик вскрикнул от резкой боли в сломанном хряще.
- Ах ты!.. - Он замахнулся, но выстрел не позволил ему дотянуться до Филиппа. Родион обхватил левой рукой правую кисть и со стоном прижал ее к груди - на ветровке стало расползаться багряное пятно. - Ты мне руку прострелил, тварь! Ты мне руку оттяпал, падла!
- Пошел в клетку! - Дулом винтовки Олег прочертил траекторию нужного направления. - А то сейчас в колено п-п-попаду и не п-п-промажу! Не промажу!
Согнувшись от боли почти пополам, Родион побрел следом за
