– Войска?! В Рыжем мире?
– Именно. Козлоногие ищут дорогу, по которой можно провести большие силы. Это неспроста… Если вы решитесь сейчас ехать к Невинскому, они с Шендром объяснят вам все, а там уж вы сами примете то решение, которое подскажет вам совесть. Вашему миру, вашей планете Земля пока ничего не угрожает, но что касается Киаве и некоторых других – боюсь, их ждет катастрофа.
– Значит, пришло время… – Мария вздохнула и повернулась к Яну: – Едем к старику, и будь что будет. А вам, – глянула она на искалеченного Ирдиса, – удачно добраться. Надеюсь, мы еще увидимся.
– Не сомневаюсь, – вежливо кивнул тот. – Не теряйте времени, прошу вас. Нам необходимо объединить усилия, иначе плохо будет всем, поверьте мне!
Глава 4
Ян остановил «Опель» на улице, чуть левее ворот Невинского. Оранжевой «Нивы» перед калиткой не было, в окнах кухни горел свет. Мария, всю дорогу прятавшаяся на заднем сиденье, тихонько хмыкнула и замотала лицо шарфом:
– Пора идти.
В ответ Климов только кивнул. Он не очень хорошо представлял себя, чего ему ждать от этого разговора. Присутствие Марии делало задачу намного сложнее – кто знает, как на нее отреагирует Невинский? Вспомнив, что было с Юрой Асламовым, Ян фыркнул и поджал губы.
На стук в калитку отреагировали сразу. Хлопнула входная дверь, прошлепали мокрые шаги по дорожке, и Ян увидел мужчину лет пятидесяти в старом пальто: калитку он распахнул уверенно, но сразу же отступил на шаг, хмурясь и пряча правую руку в карман:
– Вам кого?
– Мы к Михаилу Семеновичу, – вежливо, но твердо ответил Ян. – По важному делу.
– Он сейчас гостей не принимает, – мужик потянулся было закрыть калитку, однако Климов не дал ему этого сделать, схватившись рукой за замок.
– Не спешите, – сказал он. – Не надо спешить. Мы только что из лабиринта, и там нам повстречались Ирдис с вашим Толиком. Так что поговорить есть о чем. Впустите нас, ну же!
– Ирдиса?.. Вы его знаете?
– Теперь знаем. Ну что, мы войдем или так и будем торчать здесь под дождем?
Невинский встретил гостей на пороге – очевидно, он следил из кухни. Лицо у него было крайне настороженное. Он бросил опасливый взгляд на укутанную по самую макушку Марию, куснул губу и повернулся к Яну:
– Что у вас, Климов? Почему Геннадий впустил вас? Или…
– Мы встретили Ирдиса, – отрывисто произнес Ян. – Да, да, в лабиринте, Михал Семеныч, именно там. И я должен сказать вам, что с недавних пор завербован Внешней Безопасностью Уральской республики.
Старый инженер неожиданно выматерился. В его глазах мелькнуло странное выражение – такое, будто он готов был броситься на Яна с кулаками.
– Вот как, – сказал он, – ну вы даете. Я все тянул с разговором, хотел к вам присмотреться, но события завертелись так, что ходить с визитами уже времени не было. Ну, Климов, не ждал я такого. Проходите, что теперь. А это…
Он посмотрел на Марию, немного попятился в глубь прихожей.
– Она не человек, – быстро проговорил Ян. – Но выглядит очень симпатично, уверяю вас. Вы были в ее мире? В том мире, в котором Ленц оказался после побега через узел, а потом учился в университете?
– Нет, – мотнул головой Невинский. – Туда он меня не брал ни разу. Ладно, давайте, валяйте, раздевайтесь. Надеюсь, ваша подружка не опасна?
– Это зависит от ситуации, – заговорила Мария, разматывая шарф. – Но сейчас, думаю, нет. Я штатный сотрудник агентства, занимающегося непосредственно проблемой Пермского узла.
– А…
Лицо Невинского вытянулось, он часто заморгал и вдруг захохотал – визгливо, с истеричными нотками.
– И-извините, – кивнул инженер, быстро взяв себя в руки. – Я слышал о представителях вашей расы, Ленц отзывался о вас самым лучшим образом. Но я не думал, что все это будет так вот… черт… так вот выглядеть, что ли! Проходите в кухню. Нас в доме трое, сейчас я позову Шендра. Он лактирит, то есть из мира, называемого Лактир. Государств у них нет уже очень давно, чтоб вы знали, а сам он – частное лицо. Поэтому к некоторым вопросам прошу относиться деликатно. К тому же Шендр ранен – не так тяжело, как Ирдис, но все же.
– Думаю, я уже видел вашего друга, – заметил Ян. – Не спрашивайте, где и как, это все чистая случайность.
– Думаете? – с сомнением повторил Невинский и снова выругался матом. – Ну-ну… Гена, – повернулся он к своему спутнику, который стоял под стенкой прихожей, пялясь на Марию, – приходи в себя и ставь полный чайник. Вам, наверное, лучше кофе, Ян?
– И чай, и кофе, и все, что хотите, – едва не со стоном ответил Климов. – Хм, хорошо, что все так обошлось. Я не знал, как вы встретите Марию. А то бывает…
– Когда я первый раз увидел дайлана – вот почти так, как вас, в двух шагах от себя, – меня рвало минут десять, – Невинский вздохнул, ощерился, показывая на удивление белые зубы. – Правда, сперва я его убил, чтоб вы знали. Ну, идите в кухню. Я позову Шендра, его надо все же предупредить. Он отличный парень, но сейчас на нервах.
Гена, скинув пальто, наливал уже воду в чайник. Ян обратил внимание на его совершенно не уральский загар – многолетний, густой, как у южанина.
«Неужели в Рыжем мире настолько другой климат? – мелькнуло в голове у Климова. – Странно это все выглядит. Насколько же разнятся все эти параллельные миры?..»
– Вы садитесь, садитесь, пожалуйста, – закатав рукава новенькой спортивной куртки с тремя полосками, Гена придвинул Марии стул. – Как вам будет удобно!
– Спасибо, – Мария уселась и окинула кухню быстрым, цепким взглядом. – Мне заварите покрепче, хорошо? Погода ужасная, так на нервы действует!
– Ой да, – загорелый Гена, похоже, был разговорчив, – мы тут все сами с ума сходим. Отвыкли, знаете, от холодов российских.
Мария хотела спросить его о чем-то, но на пороге кухни вдруг появился «Штирлиц», точнее все же Шендр. Лицо его, заметно более молодое, чем у Ирдиса, украшала пара изрядных синяков, на голове была свежая повязка. Он посмотрел на Марию, и та с готовностью повернулась к нему, подняла подбородок. Шендр несколько раз моргнул, потом спросил сиплым, простуженным голосом:
– Я смогу выговорить ваше имя?
– Меня зовут Мария, так что проблем быть не должно даже у вас.
– Мария?! Это ваше имя?
– А почему нет, если я родилась на Земле и выросла среди людей?
– Да… Конечно, – лактирит сел на свободный стул, прикоснулся пальцами к голове, видимо, ему было все еще больно, и глубоко вздохнул. – Я Шендр, с вашего позволения. А вы, – он глянул на Яна, – Климов,
