- Но мы же скоро подойдем к Клиттманну! Я не хочу пропустить этот момент.
- Ты это никак не пропустишь. Просто пройдись по Парку и посмотри, все ли тихо. Если все нормально, то лети к Клиттманну. Если нет - то знаешь, что делать.
Я чувствовал разочарование, но Бек был тверд.
Пришлось ехать.
Я прибыл в Парк и скоро начал подозревать, что Бек дал мне ложную наколку. Тут все было, как обычно. Система поставок к воротам действовала превосходно. Все организации Реаттской лиги с нетерпением ждали вестей о первых победах.
Бек велел мне оставаться, по крайней мере, дня два, может быть, три. Я стал болтаться здесь, чувствуя себя уныло и не зная, чем заняться. Все мои мысли были с теми колоннами войск, которые там, на расстоянии миллионов световых лет, шли с ярко горящими прожекторами.
Я вдруг вспомнил о Хармене, старом алхимике.
Он с Беком был в некотором роде близок. Многие свои идеи Бек взял от Хармена. Может, стоит поговорить с Харменом, подумал я.
Его лаборатория находилась довольно далеко от Парка, так что я полетел туда на небольшом самолете, за штурвал которого сел сам. Хармена я застал в просторном кабинете. В небольшом книжном шкафу стояли его драгоценные книги, которые ему много лет назад удалось вывезти из Клиттманна.
Входя, я обратил внимание на то, что здание полно ассистентов в малиновых халатах, или подмастерьев, как он их называл. Ради них Хармен ярко освещал помещения, а сам все время ходил в темных очках. Во всем остальном он оставался все тем же психом-алхимиком, какого я знал и раньше. Волосы его спадали до плеч, а из-под очков торчал загнутый книзу нос, и все это придавало ему сходство с каким-то хищным зверем.
Я сказал Хармену, что скоро он, если захочет, сможет перебраться в Клиттманн. Ответ его был неопределен. Переезжать будет трудно, сказал он.
Некоторые элементы оборудования очень тяжелые, да и условия в Клиттманне первое время будут нестабильны.
Я встал и принялся расхаживать по помещению.
Что-то меня ело, но я никак не мог определить, что.
- Это немыслимо! - воскликнул я вдруг.- Когда нас выперли из Клиттманна, можно было поклясться, что у нас нет никаких шансов. А Бек провел нас через ворота сюда, на Землю - с твоей помощью, конечно. Но даже тогда можно было подумать, что у нас нет никаких шансов, разве что останемся в живых. Мы прыгали наобум. А теперь вот мы возвращаемся в Клиттманн с целой армией.
Через несколько дней город будет наш. Это просто немыслимо.
Хармен кивнул. Он, кажется, понял, что я собираюсь сказать.
- Бекмат - человек судьбы. Поэтому все так и произошло. Человек не такой, как он, там, в пустыне, и закончил бы. И никакой возможности ему бы не представилось. А человек подобный Бекмату попадает в вихрь событий, и каждое он может использовать в свою пользу. Вселенная ни в чем ему не отказывает.
Я неподвижно глядел на Хармена.
- Да ты псих…- Я помотал головой.- Все это философствование - просто чушь. Просто бред.
Алхимик снисходительно улыбнулся.
- Разве? Но именно так вселенная и работает.
Я это знаю. Я уже близок к тому, чтобы приготовить Тинктуру.
Я махнул рукой.
- Чушь,- повторил я.
- А ворота тоже чушь?
Здесь он меня поймал. И я тут же вспомнил того страшного маленького гомункула, который появился в реторте под гаражом в Клиттманне. Хармен уже доказал, что знает, о чем говорит. Если все это чушь, то это чушь, которая работает.
- Вижу, что ты смущен,- сказал Хармен доверительным тоном.- Честолюбивые устремления Бекмата меня интересуют лишь в той степени, в какой они помогают или препятствуют моей работе. Но я вижу, какую форму они принимают. Еще когда мы ехали по пустыне на Каллиболе, я понял, что впереди будет что-то такое, что даст Бекмату возможность подняться к власти. Я не знал, как это случится, знал только, что произойдет.
- Но откуда ты мог знать? - спросил я, уже заинтригованный.- У тебя что, было предчувствие?
Видение?
Хармен помотал головой, опять улыбнувшись.
- Я просто изучал закономерности событий. Все не так, как нам кажется, иногда следствие притягивает к себе причину.
Хармен помолчал.
- Дело всей моей жизни - это приготовление Тинктуры. Тинктура, первичная Гиле,- это основа существования, и все остальные элементы и формы есть либо результат ее загрязнения, либо поверхностные явления. Следовательно, она и есть цель всего алхимического труда. Она неделима, тонка и неуловима, и она не подвластна законам пространства и времени. Древние тексты говорят, что человек, который ею обладает, сможет знать все и перемещаться куда угодно во времени и пространстве.
Я вспомнил, что и несколько лет назад он делал такие же утверждения. Тогда я не понимал, что он имеет в виду. Теперь я, кажется, понимал его лучше.
- Ты говоришь о видениях,- продолжал он.- Могу показать тебе видения. Иди за мной.
Он встал и повел меня из кабинета в находящиеся рядом лаборатории. Подмастерья в малиновых халатах расступались перед нами. Мы прошли через одну лабораторию, набитую электронными лампами, ретортами и еще невесть чем. Кое-что светилось и гудело. Но вот в самом дальнем конце перед нами распахнулись большие деревянные двери. Мы вошли, и двери затворились.
Камера, в которой мы оказались, походила на длинный коридор, и в нем царила мертвая тишина.
В камере было пусто, если не считать торчащие в дальнем конце из стен, пола и потолка какие-то похожие на электроды устройства.
- Главная задача алхимии - это приготовление Тинктуры,- стал объяснять Хармен,- но есть и другая, родственная, второстепенная цель: искусственное сотворение живых существ. Этот аппарат уже приблизился и к той, и к другой цели.
Хармен подошел к пульту управления, с громким щелчком включил рубильник, затем подстроил кое-какие приборы. В
