Такие же тихие, как и неразборчивый плач и стоны, звучавшие в сгущавшейся тьме. Чем ниже я спускалась, тем отчётливее они раздавались, отражаясь от протравленных сыростью стен, поднимаясь к каменным сводам замка.
Мёртвой хваткой вцепившись в перила, я преодолевала ступень за ступенью. На ощупь, не видя дальше собственного носа. Вообще ничего не видя и задыхаясь от влажного, спёртого воздуха.
Ещё одна ступень, за ней другая. Почти добралась… Запнулась, сильнее сжав на перилах одеревеневшие пальцы. Остановленная ударившим в спину светом, быстрыми шагами и требовательным восклицанием:
— Аня, что вы здесь делаете?
На негнущихся ногах обернулась к Адельмару.
— Я обманула вас, — пролепетала спустя мгновение, под испытывающим взглядом мага показавшееся вечностью. Попыталась выдавить из себя улыбку, вот только не уверена, что у меня это получилось. — Думала, запомнила дорогу, но, кажется, потерялась. Сама не понимаю, как здесь оказалась. В замке так темно…
Объяснение так себе, на троечку, но всё же лучше, чем никакого.
— Я вас провожу, — в голосе мага звенела сталь. Так звучат клинки, ударяющиеся друг о друга, способные запросто проткнуть сердце.
В ту ночь, тщетно пытаясь забыться сном, я твёрдо для себя решила, что не стану рассказывать Адельмару о своих скрытых талантах. И не успокоюсь, пока не выясню, кто, чёрт возьми, стонет и плачет во тьме этого странного замка.
— Я могу осмотреть покои Её Лучезарности?
— Следуйте за мной, — кивнул Скальде и повернул обратно к замку.
С приходом сумерек светлая громада теряла свой ледяной блеск, становясь ещё более холодной и мрачной. Резкие очертания балконов и башен смывало тьмою, постепенно сгущавшейся, наползавшей на древнюю цитадель.
Эррол Махрет шёл не спеша, даже не пытаясь приноровиться к широкому шагу дракона, а порой и вовсе забывая, что кроме него и ледяных ари в императорских садах есть кто-то ещё. Медленно маг поводил из стороны в сторону руками. Сосредоточенно всматривался в видения — воспоминания, воскресавшие от плавных движений его узловатых пальцев. Белёсыми тенями образы прошлого парили в воздухе, постепенно превращаясь в бесформенные сгустки тумана, таявшие в вечернем полумраке.
— Слишком хорошо маскируется… Слишком умён… — вполголоса бормотал маг, и каждая такая фраза пронзала сердце Скальде осколками боли, ярости, отчаянья.
К досаде Ледяного, дар изгнанника — возрождать канувшие в прошлое события, уничтожая взамен что-то живое, им ничем не помог. Чтобы подпитаться силой, магу пришлось лишить жизни не одно животное, но все эти жертвы оказались напрасны. Они так и не узнали, кто забрал Аню.
Или с кем она убежала…
Лишь на мгновение среди воссозданных магом видений мелькнул образ мужчины с размытым, как будто намеренно стёртым лицом. В тот самый момент Ледяной понял, что даже не станет разбираться. Найдёт и разорвёт ублюдка на части. А если тот хоть пальцем её коснётся… Казнь затянется надолго.
Неимоверным усилием удалось спрятать в глубинах сознания страшные картины, которые нет-нет да и вставали перед глазами. Уже два дня алианы не было рядом. Уже два дня он сходил с ума от беспокойства за свою ари. А появление изгнанника только подхлестнуло, усилило эти страхи, но не дало результатов, на которые так надеялся Скальде.
— Говорите, моя жена была под внушением? — слова прорвались наружу вместе с глухим, почти что звериным рыком.
— Вы сами видели выражение лица вашей ари. Её Лучезарность как будто спала, — оглядываясь по сторонам, присматриваясь и даже к чему-то принюхиваясь, ответил маг. Он то и дело пригибался к земле, пальцами дотрагиваясь до обломанных ветвей зачарованного кустарника, с помощью ледяных цветов которого маги не переставали искать бесценную пропажу своего императора.
Скальде мрачно усмехнулся. Видел — это громко сказано. Образ иномирянки поблек, даже толком не успев сформироваться. За ним он и последовал в парк вместе с эрролом Махретом. За призрачной алианой, растаявшей у него на глазах.
Исчезнувшей, как в прошлый раз.
Скальде видел, маг выжимает себя до предела. Морщины на худом, осунувшемся лице изгнанника превратились в глубокие борозды, под глазами залегли тени, тонкие губы дрожали, а на лбу, несмотря на прохладу, выступила испарина. Но тем не менее мужчина продолжал снова и снова обращаться к своему дару, бросал по сторонам цепкие, внимательные взгляды. Как будто смотрел сквозь людей, сквозь вековой камень стен, стремясь понять, кто и зачем увёл из замка алиану.
Редкие придворные, попадавшиеся на глаза тальдену и его спутнику, замирали, отступали в сторону, а потом провожали необычного гостя негромкими перешёптываниями. Об эрроле Махрете ходила дурная слава. Никто не знал, откуда маг получил эту странную, пугающую способность возрождать к жизни с помощью убийства и сколько раз его руки обагрялись кровью. Кровью животных… А может, и людей.
— Чувствуете это? — У дверей, ведущих в комнаты покойной императрицы Эноры, изгнанник остановился. Замер, как будто взявшая след ищейка. Шумно втянул носом воздух и поморщился.
— Чувствую что? — напряжённо переспросил тальден, последние минуты боровшийся с желанием хорошенько встряхнуть дохляка мага. Чтобы не полз за ним тенью, ленивой черепахой, а действовал быстрее. И перестал бормотать, говорить загадками.
Чтобы он, Скальде, мог наконец вырваться из плена этого места и отправиться на поиски иномирянки. Не терять время понапрасну!
— Этот запах… Я уловил его ещё в парке. Гнилостный, кисло-сладкий. Тошнотворный, как сама смерть. А уж я-то не понаслышке знаю, какой у неё запах.
Скальде не чувствовал ничего. Кроме цветочного аромата духов Ани. Этот аромат дурманил, сводил с ума в ночь их свадьбы. Так пахла нежная кожа алианы, она вся, и он собирал этот запах с желанного тела губами. Впитывал его в себя вместе со стонами-всхлипами удовольствия своей ари.
Из ярких, но отдававших горечью воспоминаний Ледяного вырвало восклицание изгнанника:
— Вот здесь! Здесь сила этого человека ощущается ещё острее!
Эррол Махрет первым ворвался в спальню. Внимательно огляделся, пожирая укрытую саваном тьмы комнату жадным
