И я принялась хозяйничать, попутно выдавая Данерсу известные даже детям популярные сведения об электричестве и газе, особо напирая на правила безопасности. Хорошо еще, что сам отключился фен, который он, нажав из любопытства кнопку, отбросил, при этом вырвав вилку из розетки.
Поставив на огонь сковороду с ветчиной и «гнездами», показала Дану ванную и там тоже объяснила все очень подробно, отлично помня, как однажды приехавшая к соседке деревенская гостья затопила целый этаж, не сочтя нужным выключить воду в раковине, где остужала арбуз.
А когда бывший инквизитор вернулся, отвела его в комнату деда и показала отделение в шкафу, где лежали новая одежда и белье.
– Ты будешь спать здесь, – сообщила внимательно слушавшему Данерсу. – Вещи бери любые, какие нравятся. Абсолютно новое лежит вот в этих пакетах, Бес приготовил все именно на такой случай. А теперь идем завтракать.
За столом Данерс попытался было скромничать, утверждая, что уже наелся, но этот фокус ему не удался.
– Я не для того тебя все время спасаю, чтобы ты тут помер с голоду, а мне потом пришлось отвечать перед Шейной и дедом. Поэтому пока не доешь всю лапшу и бутерброды, никуда из-за стола не пойдешь.
– Ты очень смешно командуешь, – почти счастливо улыбался он, уничтожая последний трехслойный бутерброд. – Деду с тобой повезло.
Тоскливая нотка, скользнувшая в его голосе при упоминании о Бесе, мне не понравилась, но я стойко молчала, отложив все вопросы на потом.
Глава вторая
После завтрака я отправила Данерса переодеваться, лично собрав ему вещи. Созданную мной одежду пора было обратить в энергию.
А сама захватила легкую юбку и майку и поднялась на мансарду, где собиралась жить. Именно там дед сделал точку ухода, зная, что никого не насторожит разбросанная по комнате одежда. А вот возвращаться, когда в доме нет никого из своих, приходилось в лес: мало ли какая бдительная соседка додумается в момент икс подсмотреть в окно. Или, того хуже, вызвать полицию.
Щелкнув засовом, я торопливо переодевалась, искоса посматривая в зеркало, потому и не прозевала мелькнувшее в вырезе майки пятно.
Где же я так выпачкалась? Хмурясь, наклонилась ближе к стеклу, думая, чем придется оттирать непонятно когда найденную грязь. Если это просто пыль или сок растений, то можно и водой, а вот если все же смола – придется идти в подвал и искать скипидар.
Но, рассмотрев светло-коричневое, округлое пятнышко размером с рублевую монетку, онемела от изумления. Оно было сильно уменьшенным изображением накопителя, еще три часа назад висевшего на этом самом месте.
Но ведь перенос убирает все чуждое человеческому организму? Вон из тела и мозга Данерса бесследно исчез иезуитский артефакт. Так почему у меня остался след накопителя? Что могло так повлиять?
И как я ни ломала мозги, но пока нашла всего лишь одну правдоподобную причину. Видимо, выпив сок синего дуба и получив способности шеосса, я изменилась сильнее, чем предполагала там, в необозримо далеком мире. И эту модификацию неуклонный механизм переноса счел моей истинной сущностью.
С минуту я раздумывала, нужно ли искать футболку с более скромным декольте, но здраво рассудила, что раз это пятно есть, то никуда уже не денется, и нужно вести себя так, словно оно было всегда. То есть попросту не обращать внимания.
– Варья? – раздался за дверью встревоженный голос Данерса, и хотя я понимала, что больше всего инквизитор опасается остаться тут один, но в душе все же как-то потеплело.
– Иду, – откликнулась я и направилась к двери, вспоминая, как он испугался, когда меня накрыла истерика.
Как таскал по дому… целовал… Щеки вдруг опалило незваным жаром стыда. Ну вот с чего я сегодня вела себя как глупенькая, не приспособленная к жизни блондинка? Из тех неумех, которые до тридцати лет не умеют сварить пачку пельменей?
Рассказывала однажды Ольга, как ее брат поехал на выходные на дачу к другу. Пока мужчины рубили дрова и разжигали мангал, дамы должны были быстренько сварить пельмени. Они и сварили: высыпали в холодную воду и ждали, пока закипит.
– Да? – открыв дверь, спросила мрачного мага, уже понимая, что у него снова проблемы.
– Я не капризный и не слабый, – решительно объявил он и хмуро глянул мне в глаза. – И в своем мире многое мог вынести. Но тут почему-то все время чувствую себя неуклюжим селянином.
– Данерс… – вспомнив, как сама ругалась с Шейной, мягко улыбнулась я, вдруг показавшись самой себе намного старше этого сильного мужчины, – я тебе помогу, сама недавно это пережила. Идем, посидим, поговорим… Кстати, где вещи, которые я просила снять?
– Рубашка вот, – отдал он смятую в комок безрукавку и мрачно засопел, как провинившийся первоклассник.
– А шорты? – осторожно спросила я, не понимая, в чем загвоздка.
– Я тебе накопитель заряжу, – еще угрюмее пробормотал маг, так яростно сжимая губы, что мне стало предельно понятно: он пошел в несознанку и теперь не вернет полюбившийся предмет одежды даже под пытками.
– Да ладно, – пожала я плечами, не желая заострять внимание, и развеяла футболку, тут же скачав энергию.
По коже, там, где теперь красовалось новоприобретенное родимое пятно, прокатилась теплая волна и впиталась куда-то глубже, заставив невольно усмехнуться. Похоже, скоро ладанкой с энергией будет все мое тело.
– Варья, – Данерс наконец огляделся, остановив взгляд на висевших на спинке стула штанах деда, – чья это комната?
– Это дежурная, – едва найдя подходящее слово в его словаре, пояснила я. – Отсюда мы уйдем в твой мир. Извини… в наш. Здесь у деда стоит накопитель и маяк – вот этот старинный глобус, в нем спрятано несколько кристаллов. Он специально прикручен к полу, чтобы никому не пришло в голову убрать или передвинуть. Поэтому теперь в этой комнате буду спать я, а раньше, после того как я ушла, жил дед. И даже вниз не ходил, чтобы не пропустить сигнал, вот его вещи и остались тут.
– Понятно… – Маг прошел по комнате, изучая карты и безделушки, постоял возле стула, рассматривая одежду Беса, и вдруг, наклонившись, поднял с пола какую-то тряпку:
– И это тоже носил Рэйльдс?
– Что? – шагнула я ближе и разочарованно фыркнула, рассмотрев темно-синие боксеры Беса. – Конечно. Тут все такие носят. А что еще ему было носить? Панталоны с кружавчиками, как у Витерса? И как бы он тогда раздевался у врача или на пляже? Все вокруг обрыдались бы от смеха.
– А на те штаны, – инквизитор почти рычал, – которые ты сделала, они тоже обрыдаются?
– Нет, – вздохнула я, ясно осознав, насколько неприемлемы для Данерса бесстыжие в его мире трусы. – Но они из плотной ткани, тебе будет жарко.
И предчувствуя, что его моральную проблему этим объяснением не решить, все же предложила компромисс:
– Однако спорить не буду, не хочешь – не надевай. Хотя есть и другой выход. У деда где-то лежит пара пижам, – это название
