Она небрежно кивнула девушкам и вышла в сопровождении Артура, Люка и своего мужа.
Через минуту Теодора сказала:
– Я, кажется, без памяти влюблюсь в миссис Монтегю.
– Не знаю, – ответила Элинор. – Мне так больше по сердцу Артур. А Люк – трус.
– Бедный Люк, – сказала Теодора. – У него не было матери.
Элинор, подняв глаза, поймала на себе иронически-любопытный взгляд Теодоры и вскочила из-за стола так быстро, что опрокинула стакан.
– Нельзя оставаться одним, – задыхаясь, выговорила она. – Идем к остальным.
Она почти бегом устремилась из комнаты. Теодора со смехом последовала за ней.
В будуаре Люк и доктор стояли у камина.
– Объясните, сэр, кто такой планшет? – смиренно спросил Люк.
Доктор раздраженно вздохнул.
– Недоумки, – начал он и тут же взял себя в руки. – Простите. Меня это все бесит, но если ей нравится… – Он яростно ткнул кочергой в камин и, помолчав, продолжил: – Планшет – устройство, похожее на спиритическую доску… Наверное, лучше объяснить, что это метод автоматического письма, средство связи с… э-э… неосязаемыми сущностями, хотя, на мой взгляд, единственная неосязаемая сущность, с которой они контактируют, – их собственное воображение. Да. Так вот. Планшет – это дощечка, обычно треугольная или в форме сердца. На остром конце закреплен карандаш, с широкой стороны – два колесика либо ножки, легко скользящие по бумаге. Два человека кладут на него пальцы и задают вопрос. Планшет движется под действием силы, которую мы не будем сейчас обсуждать, и пишет ответ. Спиритическая доска, как я говорил, устроена очень похоже, только там предмет движется по доске, указывая на буквы. Можно двигать обычный бокал или блюдце; я видел, как это проделывали с детской машинкой, хотя, признаюсь, зрелище было довольно комичное. Оба участника касаются предмета пальцами одной руки, а второй записывают вопросы и ответы. Ответы, на мой взгляд, всегда бессмысленные. Впрочем, моя жена так не думает. Чушь собачья. – Доктор снова ткнул в поленья кочергой. – Детский сад, – сказал он. – Суеверия.
3
– Планшет был сегодня очень добр, – сказала миссис Монтегю. – Джон, в этом доме определенно присутствуют чуждые субстанции.
– Отличный был сеанс. – Артур торжествующе помахал листом бумаги.
– Мы добыли для вас множество сведений, – продолжала миссис Монтегю. – Итак. Планшет вполне определенно сообщает о монахине. Ты что-нибудь выяснил насчет монахини, Джон?
– В Хилл-хаусе? Очень маловероятно.
– Планшет настойчиво сообщает о монахине, Джон. Быть может, в округе видели что-нибудь такое? Скажем, смутную темную фигуру, пугавшую припозднившихся селян?
– Фигура монахини – довольно распространенное…
– Джон, я тебя прошу. Ты хочешь сказать, что я ошибаюсь? Или ты имел в виду, что ошибается планшет? Поверь хотя бы планшету, если тебе недостаточно моих слов, что речь определенно идет о монахине.
– Я только хотел сказать, дорогая, что призрак монахини – один из самых распространенных. Ничего подобного в Хилл-хаусе не наблюдалось, но почти в каждом…
– Джон, прошу тебя. Ты позволишь мне продолжать? Или мы вообще ничего не желаем слышать о планшете? Спасибо. – Миссис Монтегю взяла себя в руки и заговорила спокойнее: – Итак. Есть еще имя в разных написаниях: Хелен, Элен, Элина. Кто это может быть?
– Дорогая, здесь жило столько народа…
– Хелен предостерегла нас против загадочного монаха. Когда в одном доме обнаруживаются и монахиня, и монах…
– Дом наверняка стоит на старом месте, – вставил Артур. – Господствующие влияния, так сказать. Старые влияния не уходят, – более развернуто пояснил он.
– Заставляет думать о нарушенных обетах. Ведь правда?
– Их тогда часто нарушали. Искушения, так сказать, и вообще.
– Я не думаю… – начал доктор.
– Я почти уверена, что ее замуровали живьем, – сказала миссис Монтегю. – Монахиню то есть. Известный обычай. Не поверишь, сколько я получила посланий от замурованных заживо монахинь.
– Нет ни единого упоминания о том, чтобы монахинь когда-либо…
– Джон. Позволь еще раз напомнить, что я лично получала сообщения от замурованных монахинь. По-твоему, я говорю неправду? Или, по-твоему, монахиня станет нарочно сочинять, будто ее замуровали, хотя на самом деле этого не было? Неужто я снова ошибаюсь, Джон?
– Конечно нет, дорогая, – устало вздохнул доктор Монтегю.
– С единственной свечой и ломтем хлеба, – сообщил Артур Теодоре. – Ужасно, как подумать.
– Ни одну монахиню не замуровали живьем, – упрямо произнес доктор, немного повысив голос. – Это легенда. Сказка. Клевета, распространяемая…
– Ладно, Джон. Мы не станем из-за этого ссориться. Верь, во что хочешь. Просто пойми, что чисто материалистическим взглядам иногда приходится уступить перед фактами. Неопровержимо доказано, что среди духов, тревожащих этот дом, есть монахиня и…
– А что еще сообщил… э-э… планшет? – поспешно спросил Люк. – Мне так не терпится узнать.
Миссис Монтегю шаловливо погрозила пальцем.
– О вас, молодой человек, ничего. А вот одна из девушек услышит нечто интересное.
Невыносимая женщина, подумала Элинор. Невыносимая, властная, вульгарная.
– Итак, – продолжала миссис Монтегю, – Хелен велела нам отыскать в погребе старый колодец.
– Только не говори мне, что Хелен закопали живьем, – сказал доктор.
– Нет, Джон, вряд ли, иначе, думаю, она бы об этом сообщила. Кстати, Хелен не дала понять, что именно мы найдем в колодце. Вряд ли сокровище – в такого рода случаях редко натыкаешься на клад. Вероятнее – что-нибудь связанное с пропавшей монахиней.
– А еще вероятнее – мусор за восемьдесят лет.
– Уж от кого, Джон, а от тебя я такого скепсиса не ждала. Ты приезжаешь сюда с целью собрать доказательства сверхъестественных проявлений, а когда я объясняю тебе их причины и показываю, откуда начинать поиски, ты кривишь лицо.
– Мы не имеем права раскапывать подвал.
– Артур мог бы… – с надеждой начала миссис Монтегю, но доктор отвечал твердо:
– Нет. В договоре аренды особо оговорено, что я не могу проводить в доме никаких внутренних работ: раскапывать подвал, отдирать стенные панели, вскрывать полы. Хилл-хаус по-прежнему ценная собственность, а мы – ученые, а не вандалы.
– Неужто тебя не интересует истина, Джон?
– Именно к ней я и стремлюсь всей душой. – Доктор Монтегю прошел через комнату, взял шахматную фигуру и яростно на нее уставился. Вид у него был такой, будто он мысленно считает до ста.
– Господи, сколько же иногда нужно выдержки, – вздохнула миссис Монтегю. – Однако я хочу зачитать послание, которое мы получили в конце. Артур, оно у вас?
Артур зашуршал листками.
– Это сразу после сообщения о цветах, которые вам надо послать тетушке, – напомнила миссис Монтегю. – Планшетом управляет дух по имени Мерриго, – пояснила она, – который принимает в Артуре самое живое личное участие: передает ему весточки о родных и тому подобное.
– Угрозы для жизни нет, – серьезно сообщил Артур. – Цветы, конечно, надо
