Неужели это и есть знамение?!
Глава 142
Пятница, 24 марта
Большой Тони откинулся на спинку дивана, дымя сигарой и попивая виски. В последнюю неделю – после возвращения из Лос-Анджелеса – пил он больше обычного.
Чертов Лос-Анджелес.
Это ж надо было так все провалить!
Прежде Тони не прикасался к спиртному до шести вечера. Никогда – ну, может, кроме того дня, когда наконец вышел из тюряги. Как вышел, сразу напился. Но это можно понять, верно? Освободившись после такой долгой отсидки, любой ошалеет от радости.
Небо за окном чуть потемнело, словно солнце скрылось за облаком, однако Тони, погруженный в свои мысли, этого не заметил. Он все вспоминал понедельник. Все пытался понять, что же произошло.
Или он безнадежно потерял хватку, или…
Тот чокнутый старикан, что ринулся на проезжую часть с тротуара, несся, как спринтер. Да что там – быстрее любого спринтера! И не прикасался он к Хантеру, это Тони ясно видел, он даже не успел к нему приблизиться, – но Хантер вдруг отлетел в сторону с такой силой, словно им выстрелили из пушки.
А старик оказался прямо перед его машиной. В ярком свете фар.
Объехать его было уже невозможно.
Лицо безумца прочно запечатлелось у Тони в памяти и сейчас стояло перед глазами. Он не испугался, о нет – наоборот! Светлая улыбка, сияющие глаза – словно старик готов был умереть. Словно много лет ждал смерти и наконец дождался.
Словно принес себя в жертву.
И Тони это чертовски напугало.
Он промчался без остановки кварталов двадцать, затем припарковался, сменил номера и пересел в другую машину – ту, что заранее подготовил для отхода. Гнал четыре часа до Вегаса. Там остановился у парня, что помог ему с машинами, и всю ночь играл с ним в карты. Проиграл чертову прорву денег – никак не мог сосредоточиться на игре.
В комнате стремительно темнело. Кажется, солнце заходит… Что?! Тони взглянул на часы – 13.25. Может, остановились? Он потряс их, затем взглянул на время на DVD-плеере. 13.25.
Он выглянул в окно. Мимо пронесся, быстро снижаясь, вертолет; бортовые огни ярко горели во тьме. Темно, как ночью. Тони поднял взгляд вверх.
– Что за…
Он вскочил на ноги и бросился на балкон.
И не поверил своим глазам. Быть может, он выпил лишнего – но не настолько же!
В чернильно-черных небесах сияла радуга.
И что-то с этой радугой было не так. Мгновение спустя Тони понял, что именно. Цвета шли в обратном порядке: фиолетовый, синий, голубой, зеленый, желтый, оранжевый, красный.
Тони не мог отвести взгляд; сердце его переполнял трепет – и темный, неопределимый страх. Какого дьявола? Что это – вторжение пришельцев? Начало конца света?
Схватив мобильник, он бросился вниз, к консьержу – вдруг тот знает, что это за хрень.
Однако француз ничего не знал и был в таком же недоумении.
Большой Тони поднялся на лифте обратно к себе в квартиру и сразу поспешил на балкон. Соседи тоже высыпали на балконы, смотрели, фотографировали удивительный феномен. Отовсюду – и сверху, и снизу – доносились людские голоса, возбужденные, испуганные, восхищенные. Благоговейные.
Глава 143
Пятница, 24 марта
Дверь кабинета Хуссама Удина, на первом этаже его дома, с грохотом распахнулась.
– Хуссам! – закричала его жена.
Голос звучал обеспокоенно, даже испуганно.
Хуссам Удин, со своей обычной чашкой кофе и тлеющей в пепельнице сигаретой, работал за столом. Все утро он обменивался электронными письмами с женщиной по имени Хилари Пейтел. Это был долгий, утомительный процесс: каждое письмо, слово за словом, компьютерная программа зачитывала вслух.
Хилари работала в правительстве, в Управлении по работе с местными общинами; должность ее именовалась «руководитель отдела религиозного просвещения». Что это означает, понять было нелегко, однако сама Хилари, образованная, разумная и доброжелательная, не раз помогала Удину. Она познакомила его со множеством видных религиозных лидеров, а теперь помогала писать книгу, обсуждая с ним многочисленные точки пересечений между различными мировыми религиями.
– Хуссам! О Боже, ты бы видел!.. – восклицала Амира.
– Что там, любовь моя? Расскажи!
– На улице вдруг потемнело – совершенно потемнело, как ночью, а ведь сейчас только половина первого! Как будто солнечное затмение. Люди высыпали на улицу. Машины останавливаются. Все смотрят в небо, все фотографируют – кто на камеры, кто на телефоны…
Удин нажал кнопку на телефоне, который носил на запястье, и механический голос назвал ему время:
– Сейчас двенадцать часов двадцать семь минут.
– О Боже, Хуссам! – снова вскричала Амира. – На небе радуга! Огромная сияющая радуга, от края и до края небес!
– Любовь моя, – тихо ответил Хуссам, – я тоже ее вижу. Не глазами, о нет; вижу ясно, как никогда. Скажи, любовь моя, а верно ли, что эта радуга перевернута?
Глава 144
Пятница, 24 марта
Возвращение на Афон далось Питу нелегко. Он знал: его испытывает Бог. Испытывает его веру.
Два дня он отчаянно обыскивал окрестности железнодорожных путей к северу от Ист-Кройдона. И наконец нашел свой рюкзак – в заросшей травой придорожной канаве. Выпотрошенный. Пустой.
Исчезло все. И скудные сбережения, на которые Пит втайне предполагал начать новую жизнь в Англии. И паспорт. И драгоценные святыни, доверенные ему Ангусом.
В отчаянии Пит пал на колени и сделал то единственное, что ему оставалось, – начал молиться.
Чуть позже, когда он «голосовал» на дороге, Бог ответил на его молитвы. Голодный, замерзший, промокший насквозь, монах нашел спасителя – человека, который отвез его в Лондон, в посольство Греции.
Теперь, в два часа двадцать пять минут пополудни, Пит наконец взошел на паром, идущий из Салоников на Афон. Только что день был ясным и солнечным, и вдруг небо угрожающе потемнело.
Что это? Солнечное затмение?
Еще минута – и вокруг стало темно, как ночью.
А затем в небесах у Пита над головой вспыхнула радуга. Сияющая перевернутая радуга, излучающая тепло и любовь.
Знамение.
Вместе со всеми прочими монахами и паломниками на палубе брат Петр опустился на колени.
Глава 145
Пятница, 24 марта
«Чертовы обезьяны Эйнсли!» – думала Силла.
Когда странная радуга в небесах померкла и солнечный свет вновь озарил землю, проклятые мартышки в вольерах принялись орать как сумасшедшие.
Получив из Америки известие, что муж ее разбился на самолете, едва оторвавшись от земли, Силла, потрясенная горем, неделю не выходила из дома. Срочно приехали дети: девятнадцатилетняя Люси, отдыхавшая в Европе после окончания школы, и Джейк, преподающий в Оксфорде биологию. Сегодня с утра оба отправились в американское посольство выяснять, когда и как привезти домой останки отца.
Силла, измученная и обессилевшая, с ними не поехала. И теперь спрашивала себя: видели ли они это… этот странный феномен? Бог знает, как его назвать: внезапное, никем не предвиденное солнечное затмение, за которым последовала радуга с необычным расположением цветов.
Крики и визг в клетках усилились.
«Да заткнитесь же вы, Бога ради!» Что они там вытворяют, черт бы их побрал? И где Фрэнк, главный садовник, почему
