С точки зрения вора наша хата лунявая, ничего ценного в ней нет. Дверь средняя. Не тонкая фанерка, которую можно отжать, но и не оббитый железом дуб. Словом, профессионал не позарится, а новичок не откроет. Однако найти тайник необходимо. Мы же здесь не живём, а на соседей надежды нет.
Первая захоронка в вентиляции. В санатории там ценности хранил, здесь тоже попробую. Делов то, только отвернуть решётку, положить свёрток с аккредитивами и вернуть решётку на место. Второе место — холодильник. Снять-поставить резиновый уплотнитель и внутреннюю перегородку двери занимает прилично времени, зато вся оставшаяся ювелирка легко ложится внутрь. Не думаю, что будут по винтикам разбирать всю бытовую технику.
Избавившись от лишних вещей, еду на аэровокзал. Усталый, замученный, плохо выспавшийся, но радостный и весёлый Миша Зайцев прибыл в Туапсе.
Дома меня уже ждали. Телеграмму я ещё в Питере дал. Нина меня покормила и выдала тетрадку с расчётами по ремонту дома. Подождали, когда Иван придёт со службы и пошли смотреть дом. Его прилично подновили. Мебели прибавилось. Одна комната особо хороша, для меня сделана, жильцов сюда селить не будут. На тумбочке лежит уведомление, типа контейнер прибыл, забирайте. Беру его в руки и спрашиваю:
— Ваня, машина есть, однако?
— Какая? Грузовая?
— Пусть любой будет. Я в Москву учиться ехать буду, однако. Вещи надо послать. Икру тебе привёз двадцать банок.
У Вани даже голос сел.
— Трёхлитровых что-ли?
— Однако да. Подарок тебе будет. А ты мне фамилию меняй, имя меняй, отца оставь, если хочешь. Нина говорила можешь. Я тебе пять олешков привезти не могу, я тебе икру везу, однако.
— В паспорте поменять?
— Однако да. Совсем русский буду. Не сейчас. Сейчас домой не пустят, пропуск не будет. Весна ехать в Москву буду, тогда меняй.
— Говно вопрос! Сделаем!
— Напиши какие справки надо. Однако в совхоз поеду, получу.
На товарную станцию прибыли к открытию. Я, как получатель. Иван в форме, как основная пробивная сила. И Нина, помочь, если что. Машина служебная, но без шофёра. Зачем делиться с лишними людьми? Уважают здесь милицию. Ваня командно рыкнул, люди забегали. На подъёмнике привезли контейнер. Я его распечатал, а милиционер нежно, баюкая и лелея в руках каждый баллон, переложил икру в мешки, а затем сразу в багажник подогнанного автомобиля.
По следующему рыку контейнер мгновенно опечатали и переадресовали в Москву, а мы вернулись домой, под разговор счастливой семьи о размере будущих дивидендов.
Следующим в списке дел был звонок Соломону Залмановичу, маклеру оформлявшего мне документы на дом. Он меня вспомнил и спросил о потребности. Оказывается, такой приличный человек всего лишь скромный помошник всемогущего Льва Ароновича, который сможет принять меня завтра в два, в кафе “Южная ночь”. Завтра, так завтра. Подожду.
Раз образовалось свободное время, почему бы мне не поглядеть на тетрадку с расходами. Ремонт дело тонкое, особенно в эпоху тотального дефицита, можно менять цены плюс-минус два лаптя по карте. Однако ничего такого в глаза не бросилось. Мебель, да. Тут есть чему немного удивиться. Сохранность списанной мебели идеальная, даже полировка ещё блестит, как у новой. А цена чуть ниже охапки дров. Квитанции есть. Кроме суммы, обозначенной “Люсеньке”. Похоже перепутали. Списанную оставили в номерах, а мне привезли новую, свежекупленную.
На встрече в кафе я увидел толстого, вальяжно человека, сразу начавшего разговор:
— Мне за вас сказали много хорошего. Что имеете сказать вы?
— Мой приятель-москвич хочет что-нибудь на природе около Москвы. Лучше дачу, но с надёжным приглядом и, желательно, с гаражом для машины. Вы можете помочь? Или мне лучше забыть вас навсегда?
— У вас есть в вашем возрасте деньги за такое спрашивать?
— Не хочу вас обидеть, но у меня с ними всё хорошо.
— Вы определённо начали мне нравится. Я готов за вас послушать и имею задать пару вопросов. У меня есть немного времени навести справки или надо уже?
— Человек не спешит, но уезжает с Камчатки.
— Постараюсь решить вопрос быстро. Скажите, а приблизительно сколько он желает потратить? К примеру сказать, десять тысяч рублей многим очень даже деньги.
— Ой! Вы нас совсем не испугали! Даже не начали пугать. Это не те деньги, которых у нас нет.
— Да? Извините, что спрашиваю, мне нужно понять, на что вы рассчитываете.
— Я вас умоляю! Надо так — подходишь к дому и сразу: “Боже! И это всё мне?!”
— Понял. Я доставлю такое удовольствие. Могу попросить аванс?
— Попросить — да, получить — нет.
— Вы делаете мне больно!
— И что? Мне надо вас усыновить? Ещё хочу сказать, если вы думаете кинуть нас, отдохните от этой мысли. А то пара моих знакомых раз выкинули такую хохму, так взяли, да и померли посреди полного здоровья.
— Не говорите сюда таких ужасов. Я честный маклер. Последний вопрос — среди коряков нет евреев?
— Конечно, нет. Был один русский, Фима Шнеерсон, так он уже уехал на историческую родину.
Март
01-04.03.73Первым же рейсом следующего дня полетел в Москву. Не мне тягаться с монстром торговли, аванс я всё-таки выдал, ведь он, в знак доверия, рассказал печальную историю. В начале осени старый Хаим умер. Таки 77 годков, дай Бог нам дожить до таких лет. Его хоронили с музыкой
