Вилмар испустил еще один тяжкий, полный неодобрения вздох.
А за окнами тем временем успело стемнеть. Пока я купалась, рассеянные вечерние сумерки сгустились и небо стало фиолетовым, как разлитые чернила. В комнате горел одинокий светильник-будильник, и обстановка резко становилась чересчур интимной. Вилмар сидел на краю постели, чуть наклонившись вперед и уперев ладони в широко расставленные колени. В воздухе витал едва ощутимый мужской аромат, и я поняла, что надо как-то стимулировать затухший разговор, пусть даже он и больше походил на отповедь.
– А-а-а… Просвети меня, что девушке можно делать, а что нельзя.
Вилмар отмер, выпрямился и посмотрел на меня.
– Все элементарно, Катерина. Не сомневаюсь, что правила приличия вашего мира не сильно отличаются от нашего. Например, демонстрировать свое белье малознакомым мужчинам – это нехорошо. Встречаться с мужчинами после отбоя наедине – это нехорошо. Спорить и дерзить старшим – это…
– Нехорошо, – уныло продолжила я. Вот, снова этот менторский тон. – Я могу только улыбаться, хлопать глазками и кивать?
– Ты специально утрируешь?
Я села поудобнее, подобрав под себя одну ногу, и Вилмар кивком намекнул мне, что моя поза – это одно из тех «нехорошо», до которых он еще не дошел.
Пришлось снова сесть как положено.
– И учеба на факультете, полном парней, в репертуар приличной дамы не входит? – догадалась я. – Кстати, на моем тоже девочек раз-два и обчелся.
– Дело не только в этом, – ответил Вилмар. – Девушка не должна сражаться. Это грязное, опасное и порой отвратительное дело.
– Отвратительное дело – воевать за неизвестно чьи интересы и проливать кровь невинных. А уметь постоять за себя и за своих близких – это не отвратительно. Женщина не может себе позволить во всем полагаться на мужчин.
– Это еще почему? – кажется, Вилмар искренне удивился.
– Потому что мужчины любят предавать.
Кажется, я завела разговор куда-то не туда. У меня вообще еще парня не было, но в общаге еще соседки своим примером показали. И в детдоме воспитательницы много жаловались, они там все как на подбор одинокие.
– Ладно, – я вскинула ладони. – Может, я не совсем права. Может, у вас все по-другому, но меня научили, что доверять никому нельзя. Особенно мужчинам.
А так хотелось, кстати. На первых курсах мне очень понравился наш Денис Завязкин. Мальчик компанейский, но немного застенчивый. Из-за него я стала слушать тяжелую музыку, носить рваные джинсы и рисовать на глазах жирные стрелки, ходить на концерты, сходки неформалов и активно участвовать в училищной общественной жизни. На последнем курсе мы даже подружились, и в тот день, когда меня перенесло в Инарию, я надеялась, что он предложит мне встречаться. У нас как-то все шло к этому, а времени до выпуска оставалось мало.
Честно признаться, в последние дни я о нем даже не вспоминала, как-то не до этого было. А может, за время неопределенности и метаний чувства просто остыли. Говорят, первая любовь редко бывает взаимной.
Вилмар не слишком-то весело улыбнулся, но я не дала ему ничего сказать. Качнула босой ногой.
– А у тебя подружка есть?
– В каком смысле подружка?
Ну просто сама невинность. Я хитро улыбнулась.
– Ну, обычная. Ты с кем-нибудь встречаешься? Любовь-морковь, свидания под луной и все такое.
Вилмар не сразу ответил, и, если глаза меня не обманывали в полутьме, наш правильный мальчик смутился.
– Нет. У меня нет… подружки.
– Какое досадное упущение, – почти пропела я. – Кстати, раз пошла такая пьянка. Если мне кто-то, скажем, понравится, я могу начать с ним встречаться?
Не то чтобы я планировала в кого-то влюбляться, но от такого не зарекаются, к тому же Вилмар так мило терялся от таких задушевных разговоров. Сразу видно, в работе с утра до ночи, на шуры-муры времени не хватает.
Как ни крути, это характеризует его с довольно выгодной стороны…
Нет, Катя! О чем ты вообще думаешь!
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил Вилмар. Я соскользнула с кровати и протопала к окну попить водички.
– Ага, нормально, – кивнула я и от души плеснула из графина. – Тебе не налить?
Я продемонстрировала ему стакан для наглядности, и тут в дверь оглушительно забарабанили. От неожиданности я разжала пальцы, стакан полетел на пол, орошая своим содержимым мои ноги и ковер под ними, затормозил и исчез. Ну вот, стоит теперь чистенький и совершенно пустой на своем законном месте, а я же так и не попила.
– Катя, открывай! Катя-я-я! Открывай!
Этот голос, звонко распевающий у меня под дверью, я сразу узнала. Под удивленным взглядом Вилмара высунулась в коридор и зашипела на разошедшегося Лоуренса:
– Тише! Ты весь этаж соберешь!
– Ну и ладно, чем больше красавиц, тем лучше, – не растерялся он.
Рансу оттеснил его плечом и уставился на меня большими виноватыми глазами.
– Мы решили, что нужно как-то загладить свою оплошность, – начал он невнятно. – Все так нехорошо получилось, так нехорошо получилось… Очень нехорошо.
– Я поняла, – перебила я. – Дальше что?
За спиной уже послышалось шуршание, видимо, Вилмар решил посмотреть, кто у нас тут такой поздний.
– А… вот, – вдруг закончил Рансу и сунул мне под нос бутылку.
– Это то, что я подумала?
Лоуренс подмигнул.
– Уверен, мы с тобой думаем одинаково.
– А я думаю, что это спаивание студентки, несанкционированное пронесение спиртного в стены университета, попытка подкупа и, судя по всему, совращение незамужней девушки, – невозмутимо прокомментировал Вилмар, и я пригнулась в ожидании бури.
– Ой-ой-ой, – выдал свое коронное Рансу и поспешно спрятал бутылку за спиной. – А он что тут делает?
– Ну, вообще-то он мой… того… надзиратель, – я поджала губы и последнее слово пробормотала еле слышно, одними губами. Но Вилмар все равно услышал.
– Не надзиратель, а куратор, – грозно поправил он, довольно ловко выхватывая у Рансу бутылку. – А это я конфискую.
– Эй, вообще-то это наше! – набычился Лоуренс и, оттеснив Рансу, ввалился в комнату. Гордо задрал подбородок, смотря Вилмару в лицо. Прямо петушиные бои назревают. – И между прочим, Рансу не студент, а аспирант, а еще сын самого ректора.
– Да хоть первого Ярла. Закон для всех одинаковый!
– А стаканы у вас есть? – неожиданно для самой себя выпалила я.
Рансу тут же меня поддержал, вытаскивая из-за пазухи три вставленных друг в друга стакана.
– Конечно. Не из горла же хлестать.
В коридоре уже послышалась возня, обитательницы общежития начали выползать на шум, и я поспешно втянула Рансу в комнату и закрыла дверь.
– Предлагаю перемирие. – Я повернулась к Вилмару. – Я буду пить в присутствии куратора, значит, обвинение в спаивании студентки отменяется. Будешь бдить. Это твоя миссия на сегодня.
– Катя! – попытался вразумить меня Вилмар, но не тут-то было. Вообще я заметила, что стоило начать на него напирать, как он становился покорным, словно овечка.
– Не катькай мне тут! – я пригрозила Вилмару и забрала у него бутыль.
– Кстати, – встрял Лоуренс, вальяжно раскидываясь поперек кровати. Слава богу, не моей. – Никакого пронесения спиртного в университет не было. А
