И Клиффорд запал. Она не была у него первой, но стала настоящей. Он искал с ней встреч – и на его бедную голову – порой удачно. Он парил в облаках блаженства для того только, чтобы каждый раз больнее падать на землю, сталкиваясь с реальностью – она его не любила.
Какой выход напрашивается для неокрепшего юноши, который несчастливо влюблен, постоянно торчит в молодежной рок-тусовке и к тому же, как любой творческий человек, восприимчив и раним? Что излечит его истерзанную душу? Во всяком случае, что поможет ему отвлечься? Правильно – продукция компании «Дьявол и сыновья»: наркотики, алкоголь, беспорядочные половые связи. А за этой цепочкой следуют: ранний алкоголизм, наркомания, венерические заболевания и еще большее самоугнетение. Но это уже не относится к непосредственным продуктам Преисподней, это бесплатный дополнительный бонус. Именно в такую цепочку и попал несчастный Клифф, что было показано в петрофильме очень внятной нарезкой из постельных сцен, малолюдных, но многоградусных застолий, шприцев, таблеток и снова шприцев и таблеток, но уже в руках медиков. Все это под околомузыкальный грохот группы с символичным названием «Выстрел в будущее».
Помнится, я еще подумал тогда: «Если он не перестанет играть такую музыку, буду надеяться, что ангелы его не спасут».
Но борьба в нем все-таки шла – между его внутренними ангелами и демонами. Так прошел год. Попасть в зависимость от наркотиков он не успел. Спиться тоже. Сработал какой-то внутренний тормоз. Да и лечение от триппера его несколько встряхнуло. Но чувство к Мэри все еще было живо, хотя со времени их последней встречи прошло несколько месяцев. И Клиффорд впал в депрессию. Он перестал ходить в колледж, дни напролет сидел дома, писал мрачные стихи, бренчал на гитаре, пил прописанное ему успокоительное и много спал. Друзья постепенно перестали звонить, родители тоже оставили в покое – у них своих забот хватало, так как мать подала наконец на развод.
Разумеется, весь видеоряд петрофильма сопровождался переговорами ангелов, курирующих Клиффа, но там не было ничего примечательного. Простое обсуждение текущих событий и фактов, попытки на что-то повлиять. Правда, в один из очень тяжелых дней ангел пришел к юноше в гости. Он ничего не сказал, просто сел на край больничной койки Клиффа и взял его руку в свою. Ангел, судя по петрофильму, был самый настоящий – могу подтвердить: свечение, эфемерность, лик, исполненный искреннего сострадания. С медбратом не перепутаешь. Это было ранним утром, и, как всегда в подобных случаях, подопечный долгое время после этого не может понять: сон то был или явь. Но это сработало. Думается, после выписки из больницы именно этот визит удержал Клиффа от дальнейшего приближения к алко-наркообрыву. Но оказалось, что это была пиррова победа.
Осенью восемьдесят третьего Клифф решил умереть. Он давно уже выбрал способ – в двух кварталах от его дома размещались несколько корпусов заброшенной бумажной фабрики. Главное здание с серыми стенами и пустыми глазницами окон было достаточно высоким, чтобы, упав с него, разбиться наверняка. Одна из стен этого строения выходила в маленький внутренний дворик, образовавшийся между гаражами и стеной другого корпуса фабрики. Клифф не искал посмертной популярности – как ни странно для человека его возраста, он не мечтал разбиться на глазах у толпы, тем самым выразив подростковый протест в адрес слепоглухонемого мира. Он хотел упасть туда, во внутренний дворик, и юношу вовсе не смущало то, что найти его бездыханное тело могут не сразу. Почему не таблетки или те же наркотики? Передоз – чем не путь в мир иной? Маршрут довольно популярный. На этот вопрос Клиффорд не мог ответить и сам, но после недавних событий при словах «наркотик» или «лечение» у молодого человека начинали мелкой дрожью трястись руки и учащенно биться сердце. Клифф решил именно разбиться.
Было шесть утра. После бессонной ночи юноша проник через разбитое окно внутрь заброшенного здания, поднялся по грязным пролетам на последний этаж, потом, по лестнице, на чердак. Он был закрыт, но Клифф хорошо подготовился и припасенной отверткой отковырнул проржавевшую петлю. И вот он уже на крыше.
Эфир разрывался. Ангелы, которые допускали такое решение Клиффорда только теоретически, перебивая друг друга, искали выход.
– Что он собирается делать? – спрашивал один, хотя по паническому тону было понятно, что он прекрасно знает ответ.
– По-моему, он собирается сброситься с крыши! – отвечал другой, не менее взволнованный.
– Что делать будем? Запросим рекомендацию? – предлагал первый.
– Какую рекомендацию?! Когда?! Он через несколько минут полетит вниз! Ты получишь свою рекомендацию, когда его уже можно будет соскребать с асфальта.
– Кто у нас есть на местах? В ближайшем районе есть кто-то? – почти кричал первый.
«На местах» – этот термин используем и мы, он означает присутствие кого-то из демонов или ангелов среди людей в облике человека.
– Паисий рядом! – вспомнил второй. – Вызывай Паисия! Пусть бежит, хоть что-нибудь сделает!
На счастье, готовность Клиффа к прыжку была не столь велика, чтобы сигануть сразу же, как только поднялся на крышу. Он вынул из кармана клочок бумаги, достал огрызок карандаша и стал что-то писать. Видимо, это было важно.
– Паисий сказал – пятнадцать минут, – это снова был голос первого ангела.
Со стороны второго последовало ругательство, которое в английском обозначает сексуальный контакт.
– …почему так долго?!
– Потому что, знаешь ли, он сейчас без крыльев! – ответил второй.
Когда Клиффорд дописал, он аккуратно сложил вчетверо свое маленькое бумажное послание, сунул его в карман и встал…
– Фак… – грустил второй, – такую девчонку ему нашли… Влюбился бы на сто процентов! Уже этим вечером познакомиться должны были! Все его заморочки как рукой бы сняло… Все напрасно…
– Может, знамение какое пошлем? Молнию там шаровую… Или голубь белый пусть ему на голову сядет? Потом оправдаемся как-нибудь перед старшим, – креативил первый ангел.
– Валяй! – ответил второй. – Только вряд ли успеешь… Он уже…
Клиффорд глубоко вздохнул
