– Позвольте всё-таки мне рискнуть, – нетерпеливо сказал Ядогава.
– После меня, – сказал Иван. – Если вдруг что случится…
– Ничего с тобой не случится, – подхватил Филипп, – я жив и здоров, хотя энергии эта штука забирает много. Ложись, подключайся и смотри. Я слишком поздно понял, что с ней можно разговаривать мысленно, как с человеком.
– С кем – с ней?
– Машина говорила со мной женским голосом. Мне представилось, что она красивая молодая женщина.
– Странные у тебя фантазии.
– Займись делом уже, – рассердился Каледин. – Тянешь время! А то я снова залягу.
Иван преодолел необычную заторможенность (чего греха таить, было страшновато), влез в «саркофаг» и принялся устраиваться на вогнутом плетёном ложе, как советовал оператор. Нацепил на голову полусферу с мигающими в унисон сиреневыми светом усиками, затем лёг, вздрогнул, когда ложе под ним зашевелилось, подстраиваясь под форму тела. Ажурные «опухоли» наползли на кисти рук сами.
– Головокружительного путешествия, дружище! – весело сказал Филипп.
– Вытащите меня через полчаса, если сам не встану, – ответил Иван, закрывая глаза.
11Он ожидал какой-то вспышки, сотрясения, потери зрения, электрического удара или хотя бы какого-то необычного звука, однако ничего подобного не почувствовал и не услышал.
Тишина проникла в голову! Небывалая бездонная тишина!
Затем Иван ощутил стремительный рост тела и превратился в огромное сложное сооружение, живое и неживое одновременно, воспринимающее единомоментно и космические просторы вне тела, и все органы тела вплоть до мелких нервных узлов и молекулярных композиций. Он увидел зал необычной формы, его центральную колонну (вовсе не компьютер, как представлялось вначале, потому что компьютером было всё, из чего состояло гигантское веретено вселенолёта, череду «саркофагов» (вот они действительно являлись своеобразными ложементами-модулями владельцев «корабля судного дня») и людей в зале, в том числе самого себя. Услышал их разговоры и мысли и биение собственного сердца. Понял переживания спутников. Но главным было ощущение необычайной лёгкости и свободы, так как через всё веретено вселенской машины текло понимание происходящего!
Иван мгновенно ухватил сознанием и овладел всем объёмом восприятия гиганта, чего был лишён до этого, несмотря на неплохую подготовку космолётчика. Но он всё же был обыкновенным человеком. Теперь же, став частью ранее недоступного целого, он мог позволить себе мыслить иными категориями и воспринимать в сто раз больше информации, чем раньше.
Можно было ничего не спрашивать, так как он мог получить ответ на любой вопрос, не задавая его, однако человеческая психология оказалась сильнее, и он спросил:
«Ты меня слышишь?»
Ответ родился сразу во всех клетках тела, но голос женским (как утверждал Филипп) не был. Скорее говорил ребёнок, точнее, мальчик лет двенадцати, именно это сравнение первым пришло в голову.
«Слышу».
«Как тебя зовут?»
«Это не имеет значения. Но если хотите, можете дать мне любое имя».
«Мой приятель прав? Ты действительно управляешь «кораблём судного дня»?»
«Моё предназначение – активировать уцелевшие от первого ликвид-удара комплексы стратегического уничтожения противника».
«В таком случае тебя можно назвать Вестником Апокалипсиса. – Иван спохватился. – Если тебя, конечно, это слово не напрягает».
«Как вам будет угодно. Хотя к решению суда моя деятельность не имеет отношения. Я лишь реализую внедрённую в меня программу».
«Значит, ты действительно был командным пунктом? И предназначался отдать приказ… э-э… уничтожить…»
«Как и все другие Вестники».
«После чего и началась война?»
«Война началась раньше, моя программа сработала после того, как мои создатели погибли. К сожалению, были разрушены и все базы моих создателей. Я оказался не у дел».
«Сочувствую…»
Собеседник промолчал.
«Можешь показать мне систему Свечи с планетой?»
Картина зала перед глазами сменилась чёрным провалом космоса. На фоне звёздных россыпей возникла планета-«бублик» и чуть в стороне от неё – оранжевое око звезды. С другой стороны от «бублика», ближе к его дыре, сверкнул в лучах светила рубин космолёта «Дерзкий».
«Мы правильно оценили положение вещей? «Бублик» – искусственная планета? А ты просто прячешься в дырке «бублика»?»
«Планетарный объект, который вы называете «бубликом», был когда-то базой моих создателей. Это порт моей приписки, если угодно. После гибели расы мне пришлось вернуться сюда и включить режим ожидания приказа».
«Сколько же времени ты ждёшь?»
«Применяя ваше летоисчисление – сто пятьдесят миллионов сто сорок четыре тысячи лет».
Иван поёжился.
«Шикарный отдых! Кстати, почему ты пропустил сквозь силовой пузырь моего товарища и нас?»
«Я посчитал, что вы те, кого я ждал».
– Что?! – вслух выговорил ошеломлённый Ломакин. – Мы те, кого ты ждал?!
«Люди ближе всех по облику и психологии к моим создателям. С вероятностью в тридцать три процента вы те, кто имеет право использовать мой потенциал».
«Значит, Филипп верно угадал… надо же, отпрыск Нострадамуса… Подожди насчёт использовать, сначала расскажи, что вообще произошло полмиллиарда лет назад. Отчего началась война? Кто победил?»
«Никто не победил, проиграли все. В Галактике Млечный Путь погибли все высокоразвитые цивилизации, и только сейчас начинается возрождение очередной волны разума. Человечество – в числе этих цивилизаций, но его уровень очень низок, и есть сомнения, что ему удастся решить социальные проблемы на планете, чтобы хотя бы приблизиться к уровню моих создателей».
«Почему не выше?»
«Потому что в этой Вселенной идёт вечная война между её обитателями, начавшаяся почти сразу после её рождения. Таков был изначальный геном континуума, завязанный на жёсткую конкуренцию. Мои создатели тоже лишь одна из волн разума, до них родились и канули в небытие множество волн, оставивших следы в виде чёрных дыр и квазаров. И вы не первые и не последние».
«Подожди, дай прийти в себя… всё-таки я не учёный-мыслитель, а самый обыкновенный космолётчик. Откуда ты знаешь, что все прежние цивилизации погибли?»
«Такие машины, как я, были созданы большинством цивилизаций, уцелели немногие, по моим подсчётам – порядка тысячи машин на весь космический домен, и мы обязаны следить друг за другом».
«Ты меня сразил! – Иван невольно потянулся губами к соске устройства подачи воды, сделал большой глоток. – И где сидят… висят… прячутся твои конкуренты?»
«В этой галактике их всего пять, они далеко отсюда, в других спиральных рукавах. Остальные разбросаны по скоплениям галактик».
«А в Солнечной системе, на моей родине, Вестников нет?»
«К вашему сожалению, а может быть, к счастью, – нет. Земля, конечно, уникальная планета, на неё не раз переселялись другие биологические расы, в том числе высаживались и предки моих создателей, однако несколько внутригалактических войн серьёзно повредили экосферу планеты, а современные носители разума – люди, вместо того чтобы восстанавливать её, начали добивать. По тем данным, которые я получаю от сборщиков информации, оставшихся в Солнечной системе, можно с уверенностью судить, что жить вашей цивилизации осталось немного. Вы тоже начали создание «машин судного дня», что является прямым основанием для начала войны».
«Не каркай! – расстроился Иван, глотнул воды, добавил извиняющимся тоном: – Прости за невежливость. Мы на Земле не раз слышали такие прогнозы, любителей повоевать без оглядки на последствия у нас много. Можешь
