Иван послушно снял рабочий комбинезон, оставаясь в плавках, быстро занял удобное ложе аппарата.
Елизавета наклеила на руки, ноги, грудь оператора чашки биосъёмов, надвинула на голову шлем, села рядом с саркофагом, надела такой же шлем, позволяющий ей контролировать состояние пациента.
Прозрачная крышка саркофага тихо накрыла капсулу томографа.
– Ничего не мешает? – послышался под шлемом тихий голос женщины.
– Всё хорошо, – сказал Иван, чувствуя, как сердце начинает увеличивать темп. Постарался отвлечься, успокоил дыхание и сердцебиение. – Готов как штык.
– Делай то, о чём мы с тобой говорили. Начни сразу с воспоминаний о Вестнике Нимфы. Я запишу всё, что ты вспомнишь, не отвлекайся. Чем меньше мы будем щупать твои нейросети, тем больше шансов вернуться из воспоминаний нормальным человеком.
Иван закрыл глаза.
В памяти всплыл «зал контакта» с Вестником Толкина, в ушах прорезался его «мальчишеский голосок»:
«Не все «машины судного дня» имеют встроенные системы обороны, но Вестник водяной планеты создан очень агрессивным разумом и очень опасен».
– Благодарю, дружище, – сказал Иван, не обратив внимание, что заговорил вслух. – Приму во внимание.
– Не поняла, – послышался голос Елизаветы.
Но он её уже не услышал. В голову щекочуще проникли тоненькие электрические струйки, начали покалывать внутренние структуры мозга, отделять их друг от друга, соединять в других сочетаниях, пробили «скважину» в тёмные массивы непонятных «пещерных полостей». Иван ухватился за одну струйку и полетел в невероятные глубины океана, называемого подсознанием. Началось погружение в мир, формирующий и хранящий информацию генетического уровня.
Свет в глазах померк, потом вспыхнул снова, и он осознал себя сферой, представлявшей собой огромный глаз, висящий в космосе над ещё большим водяным шаром, серебрящимся тысячами чешуек-волн.
Планета-капля (без сомнения, это была Нимфа) была окружена множеством колючих шаров, похожих на несозревшие земные каштаны, но фиолетового с багровым отливом цвета. По колючкам этих каштанов метались электрические змейки-разряды, собирались в единый ручей, ручей срывался с «каштана» и вонзался в океан, порождая в глубинах вод голубую вспышку.
В ответ из океана вырывались струи пара, некоторые из них достигали «каштанов», и те мгновенно превращались в ледяные глыбы, которые спустя неуловимо короткое время разрывались на мелкие куски либо истаивали облачками редеющего тумана.
Иван понял, что видит сражение хозяев Нимфы с неизвестным противником, окружившим водяную планету боевым флотом.
Вода глобального океана Нимфы кипела, нагреваемая разрядами, хотя было непонятно, по каким целям стреляют «каштаны»: скорее всего, цели эти прятались на больших глубинах, что косвенно подтверждало идею Посохина о цивилизации Нимфы, поселившейся на твёрдом ядре планеты.
Но расстрел длился недолго. Кое-где из воды начали взлетать коричневые гиганты, отдалённо напоминавшие раковины земных моллюсков – «мурексов», такие же как Вестник, подчинившийся воле Курта Шнайдера. С их гребней полетели очередями к «каштанам» белые струи пара.
Битва вспыхнула с новой силой. Правда, и она скоро закончилась, так как к планете со всех сторон ринулись ещё тысячи «каштанов», стреляющих молниями. Флот врага хотя и потерял более половины судов, был многочисленнее и в конце концов победил. «Мурексы» проиграли сражение. Последний из них смог расправиться с дюжиной крейсеров противника, затем сбежал – нырнул в океан.
Последним видением Ивана было какое-то ажурное веретено, молнией пролетевшее над кипящей планетой и унёсшееся в космос…
Возвращение походило на подъём ныряльщика из воды и особо неприятных ощущений не вызвало.
Иван открыл глаза, судорожно хлебнул воздуха раскрытым ртом, разглядел сквозь расплывчатую пелену слёз лицо Елизаветы, склонившейся над ним.
– Очнулся!
Он хотел встать, но она остановила, прижав прохладную ладошку ко лбу.
– Лежи! Ещё пара уколов адаптогена, выправим тонус, тогда и встанешь.
– Долго я был… там?
– Сорок минут. Начал стонать, и я выключила томограф. Что-нибудь увидел?
В отсеке прозвучал гонг.
– Всем членам экипажа занять рабочие места! – объявил Эрг.
Иван и Елизавета переглянулись.
Она подала ему стакан напитка янтарного цвета:
– Брейн-тоник, пей.
Он выцедил стакан до капли и начал одеваться.
11«Мурекс» начал движение спустя сорок пять минут после объявления Куртом своих требований. Первым делом он сделал облёт Нимфы, то опускаясь к океану, то выходя за границы атмосферы. При этом он ускорялся – ощутимо массивная гора геометрически обработанного не то металла, не то камня – либо вовсе исчезал из поля зрения, чтобы через пару мгновений оказаться за тысячу километров от района старта. По-видимому, Курт учился управлять монстром «вручную», хотя как он это делал, понять было невозможно.
Затем, зависнув над Кольцом Невесты на расстоянии в пятьсот километров, Вестник начал расстреливать астероиды Кольца.
Сначала это были одиночные удары по сравнительно мелким глыбам, превращавшие ледяные обломки в пар.
Уничтожив с десяток глыб с внешнего края Кольца, «мурекс» обрушил огонь «батарей» (выстрелы, естественно, были бесшумными и невидимыми) на более крупные планетоиды. Космос заиграл зарницами и вспухающими облаками алмазно сверкающей пыли и пара.
– Что он делает? – с недоумением спросил Альберт.
– Тренируется, – издал нервный смешок Леон Батлер.
– Ищет нас, – хмуро предположил Андрей Нарежный.
Бугров и Вересов промолчали, наблюдая за сверканием распадавшихся тел Кольца.
Длилась канонада около десяти минут и закончилась внезапно. Ледяные и каменные глыбы перестали исчезать. «Мурекс» застыл над Кольцом в оцепенении, словно устал или разочаровался результативностью атаки. Он успел за это время уничтожить более тысячи глыб, но это была капля в море от общего количества астероидов, на поясе Кольца осталась лишь небольшая щербинка, почти незаметная с больших расстояний.
– Всё-таки устал, – прокомментировал ситуацию Альберт.
– Надорвался! – весело отозвался Леон. – До нас он не доберётся.
– Что будем делать? – проигнорировал шутку Нарежный.
Бугров молчал.
Вересов заговорил через полминуты:
– Прошу всех дать предложения по разрешению ситуации.
– Предлагаю ударить по этому уроду из «Вулкана»!
Навигатор имел в виду мощный лазерный комплекс «Дерзкого», способный одним импульсом разрушить стокилометровый астероид.
– Предлагаю вернуться домой, – торопливо возразил Батлер. – Одни мы не справимся, нужен серьёзный флот.
Наступило молчание.
– Ещё? – сказал Вересов.
– Попробовать договориться, – неуверенно предложил Альберт.
– С кем? – хмыкнул Нарежный. – Этот парень не собирается вести переговоры, объявив ультиматум.
– С самим Вестником.
– Если Вестник подчиняется Курту, то результат будет таким же.
– Я пойду к нему, – послышался тихий голос Елизаветы. – Он не посмеет сделать мне плохо.
– Нет! – вырвалось у Ивана.
– Тогда уж лучше я пойду, – заявил Альберт.
– Он тебя не ждёт и не впустит, – сказал Леон с сожалением. – Узнает, что вместо Лизы летишь ты, и уничтожит катер.
– Есть идея, – пробормотал Иван.
– Слушаю, – сказал Вересов.
– Час назад я активировал подкорку с помощью пси-томографа.
Стало тихо. Потом послышались удивлённые восклицания космолётчиков. Стихли.
– Лейтенант, – железным голосом произнёс Бугров, – я же не давал разрешения на…
– Простите, капитан! Елизавета мне помогала и контролировала процесс. Сеанс прошёл нормально. Я видел сражение жителей Нимфы с флотом противника. Нимфята проиграли. Их единственный оставшийся целым корабль – копия «мурекса», управляемая в данный момент Куртом, – сбежал в глубины океана.
– Лейтенант, ты понимаешь…
– Подождите, Виталий Семёнович, – перебил капитана Вересов. – Мы все сидим в одной лодке и можем либо погибнуть, либо получить обвинение в превышении полномочий, и так далее по списку. Сейчас важнее найти правильное решение. Ломакин пренебрёг приказом командира,
