Все, способные дышать дыхание

все чаще спал днем прямо в штабе, среди венчиков и сковородок, а ночью лежал, не закрывая глаз, и фантазии уносили его из этой гостиницы – или нет, не так: фантазии переносили его в какое-то помещение вроде парадного зала этой самой гостиницы, и там ему вручали… ну, что-то; может быть, что-то такое, золотое и тяжелое, за детскую книжку, которую он написал; эта фантазия была махонькой и шла первой, на разогреве; дальше он думал про поле боя или, скажем, еще что-то совсем страшное – лучше не в гостинице, а прямо в лагере, что-то ужасное, стонущие тела и кровь, крик и ужас, и он, алюф Цвика Гидеон, ползает по полю боя и зашивает раны каким-то им одним изобретенным швом (что-то вроде крестика с перетяжкой), и потом его именем называют этот шов, а руки у него в крови, и сам он в крови, и говорит Илане Гарман-Гидеон: «Если бы ты знала, как мне было страшно». А последней, предсонной, была фантазия про север; про север и центр; и тут уже подробностей не было, но было ясно, что ему отдают страну, всю страну, и он… и он… и он не портил мыслями о том, что же он, этот прекрасный момент, ему хватало самого момента, он засыпал, ревниво слушая шум за стенкой, не понимая, что там, в розовом номере с красной кроватью, бедный Зеев Тамарчик силится поймать бедную Соню, бедную маленькую зверюшку Соню, плачущую и хохочущую одновременно, за тоненькие, как веточки, руки, что пытаются то добраться до его промежности, то обнять его за шею или залезть под воротник рубашки; бедный Зеев Тамарчик, которому давно надо бы вызвать сюда врача, уставшего пожилого человека с уколами и таблетками, и сделать так, чтобы Соня больше никогда не кричала (и ему не приходилось бы зажимать ей рот, путаясь пальцами в белых волосах): «Ну почему ты меня не любишь? Ну почему ты меня не любишь? Ну чем я хуже мамы?!..» Лежала с открытыми глазами и Илана Гарман-Гидеон, но ее фантазии не шли дальше этой спальни, дальше крошечной фразы: «Я все знаю – но никогда тебя не предам», – и когда она представляла взгляд алюфа Цвики Гидеона после того, как эта фраза будет сказана, живот ее наполнялся горячей волной. Она не станет ничего особенно подробно объяснять, она только намекнет ему на маленькую историю про «нет», сказанное когда-то по телефону, – на историю, которую она выжала из Доры, так ничего и не понявшей Доры, по капле, захваливая и улещивая, почесывая и поглаживая.

И все это была нормальная жизнь, нормальная повседневная жизнь, идущая нормальным чередом.

93. Лучше

*«Живая собака лучше мертвых нас» (араб.), граффити, отделение гинекологии и родовспоможения, больница «Сорока», Беэр-Шева, март 2022.

94. «Страшная тайна Йоника»

Материал для детского чтения

Предназначен для самостоятельного детского чтения, чтения с родителями, для методических занятий в школах и педиатрических медлагерях, для использования при оказании психологической помощи.

Изд. «Отдел социальных проектов Южного военного округа» (Маарахот-Даром)

Серия «Книжка спешит на помощь»

Текст: Илана Гарман-Гидеон, Цвика Гидеон

Илл.: Илана Гарман-Гидеон

Возр. катег. 7-10 лет.

Изд. код A-006КСМП-92

Пять! Четыре! Три! Два!

Всего через два дня у Йоника день рождения. Йонику исполняется шесть. Приятно быть совсем большим и важным! А еще приятнее думать о гостях, которые через два дня соберутся к Йонику на день рождения – даже из дальних караванов, из зоны М1, придет двоюродная сестра Йоника Саша с тетей Фаиной.

Мама всегда пекла на день рождения Йоника удивительные торты – синие, зеленые, оранжевые; иногда с шоколадом, иногда с апельсинами, иногда с клубникой, а Йоник ей помогал. На этот раз вместо торта будет праздничное желе – его специально выдают всем, у кого скоро праздник. Йоник и мама разведут цветной душистый порошок горячей водой и порежут в желе много-много фруктов. Будет казаться, что фрукты плавают в цветном воздухе, как волшебные. Йоник, конечно, скучает по маминым тортам, но мама Йоника всегда говорит: «Назад оглядываться – себя не жалеть». Вот Йоник и не оглядывается!

Но больше всего Йоник ждет подарков. Конечно, в этот раз Йонику не принесут ни пожарных машин с радиоуправлением, ни фигурку Барта Симпсона, ни роскошную книжку с картинками про мальчика, который не хотел разбить поросенка. По своим нарядным книжкам и любимым игрушкам Йоник тоже скучает, но никогда не признается в этом маме: мама, наверное, очень расстроится. И все равно Йоник ждет подарков с замиранием сердца – ведь гости сделают их своими руками! Интересно, что нарисует Саша, – она рисует очень здорово, совсем как взрослая? А что слепит из пластилина маленький Коби, который умеет делать драконов и морских чудовищ? Наверняка они постараются удивить Йоника!

Даже даман Шай, с которым Йоник очень дружит и к которому ходит в гости почти каждый день, явно готовит Йонику сюрприз. Вчера Йоник с мамой шли от тети Фаины домой и проходили мимо маленькой скалы, которую рабочие построили специально для даманов и других бадшабов, обожающих скалы. Мама сказала, что Шай, наверное, уже спит, но Йоник попросил сбегать сказать ему «спокойной ночи». Мама осталась ждать, а Йоник побежал к скале – и вдруг увидел, что Шай шепчется о чем-то с двумя большими черными воронами. Йоник встал на цыпочки и заглянул в глубокую расселину между камнями – вот она, вся семья Шая, спит, уткнувшись друг другу в мохнатые бока. Йоник тихонько позвал: «Шай! Шай!» – и удивительное дело: Шай увидел его и бросился прочь, а вороны улетели. На секунду Йонику даже показалось, что мордочка у Шая была злая, сердитая – как будто он совсем не рад видеть Йоника. Ну что ж, если бы Йоник готовил Шаю сюрприз ко дню рождения, а Шай чуть бы все не испортил, Йоник бы, наверное, тоже мог показаться сердитым! Йоник совсем не обиделся, но теперь ему мочи нет как хочется поскорее узнать, что готовит Шай.

Лежит Йоник в кровати и представляет себе: вот сидит он с друзьями за своим деньрожденным столом, и вдруг прилетают десять ворон, и с неба сыплются блестящие цветные бумажечки – конфетти. Красота! Все в восторге, а Шай говорит: «С днем рождения, Йоник!» И тогда, может быть, девочка Миа возьмет Йоника за руку, и посмотрит ему в глаза своими удивительными зелеными глазами, и скажет: «Йоник! Какой ты необыкновенный!» Или даже так: вот сидит он с друзьями за своим деньрожденным столом, и вдруг прилетают десять ворон, кружатся и поют: «Йоник, Йоник – самый лучший друг!» Это, наверное, понравилось бы Мие еще больше… Нет, Йоник не сможет заснуть, пока