— По-моему, ты не совсем верно интерпретируешь имеющиеся у тебя факты, — осторожно заметил он.
— То есть ты тоже считаешь, что я свихнулся?! — Женька, в общем-то, этого и ожидал, но все равно стало обидно.
— Нет, — уверенно возразил Джек, — у психического здоровья людей очень широкие и размытые границы нормы. Но мне кажется, что ты… немного заблуждаешься. Даже если девушку убили, ее убийце совершенно незачем преследовать тебя со Степановной. Вы же не свидетели, а дело закрыто за неимением улик.
— Степановна искала не улики, а беглого киллера.
— Он же умер, — так удивленно сказал киборг, словно лично убил и съел Саргона, пока отсиживался в капкане.
— Я в него тоже не верю, — поспешно открестился Женька. — Но Даер могла увидеть каких-нибудь контрабандистов или тех речных браконьеров, про которых рассказывал Брайан. Может, у них невдалеке от берега тайник с гидрофлайером, который рыбинспектор никак не может выследить, я же действительно не осматриваю каждый куст…
— Зато я осматриваю, — заверил его напарник. — И сканирую. Мы же с тобой уже месяц вместе работаем.
— Хм… — Лесник сообразил, что в своих рассуждениях и впрямь упустил крайне важную деталь — киборга. От него даже беглая свинья уйти не смогла, не то что человек! А как он Антона нашел, в непогоду посреди глухого леса? Если мафии кого и стоило взорвать, так это Джека! А Степановну… бывают же в жизни просто случайности, как тот обвалившийся утес. — Что, правда — целый месяц?
— Двадцать пять дней, — уточнил напарник. — Зато знакомы мы уже ровно пятьдесят!
— Это ты от капкана посчитал?
— От нокаута, — без тени смущения поправил его киборг.
— Ёпт… — Женька заглянул в кастрюлю и, обнаружив на дне еще немного жижи с фруктами, разлил ее по кружкам. — Ну, тогда за знакомство!
* * *Проснуться утром оказалось не легче, чем заснуть вечером. Джеку, видимо, тоже, потому что напарник, против обыкновения, не гремел посудой, выготавливая завтрак из пяти блюд, а тихонько стоял у окна с кружкой, и в модуле пахло только кофе.
Женька сперва подумал, что сегодня намечается погожий денек, но, подойдя к окну, обнаружил за ним очередной выверт коварного эдемского лета — сплошь выбеленный инеем лес, сливающийся с таким же небом. Ни туч, ни солнца, все затянуто матовой пеленой, дающей ровный белый свет.
— Там в кофейнике еще есть, — рассеянно сообщил киборг.
— Ага. — Женька сходил к плите и вернулся с кружкой. — Хорошо хоть часть дуплянок развесить успели. Поганкам такой заморозок нипочем, а бабочкам жизненно важно где-то его пересидеть, пока не оттают.
— Ага, — согласился Джек, и следующие несколько минут напарники в невеселом молчании высматривали одно и то же — кабаньи следы на обездвиженном мху. Которых не было.
Женька допил кофе и спохватился:
— А завтрак где?
— Я подумал, что ты теперь постоянно будешь готовить, — нахально заявил киборг. — Мне понравилось!
— Ты же вечно ругаешь мою стряпню!
— Не ругаю, а даю полезные советы, которые ты почему-то игнорируешь.
— Потому что меня и так все устраивает!
— Меня тоже.
— Тогда в чем проблема?!
— Ни в чем. Иди готовь.
— Ну щас!
Животворящий утренний спор возымел свое целебное действие, и на работу напарники выдвинулись более-менее бодрячком. Настроение у Женьки, правда, осталось так себе — острая ночная тревога сменилась глухой, подспудной, однако до конца так и не сгинула. Тишина подмороженного леса, обычно умиротворяющая, казалась зловещей, словно вся живность попряталась не от холода, а из-за бродящего поблизости хищника. «И где этот проклятый кабан?! Сам его прибью, если встречу!»
Сегодня леснику предстояло подготовить делянку 8–5 к выборочной вырубке: пометить обреченные деревья и прикинуть их кубатуру, а валить, очищать и раскряжевывать будет уже наемная бригада. Она подтянулась к полудню и привычно поворчала на Женьку, что тот «зажал» лучшие стволы. Лесник непреклонно отмахнулся: не лучшие, а самые здоровые и перспективные для возобновления леса.
— Так ведь говорят, что этот участок все равно скоро под расчистку пойдет, — удивился бригадир. — Уж клеймил бы сплошь — и тебе проще, и нам валить-трелевать удобнее.
— Мне такого никто не говорил, — отрезал Женька. — В ордере указано — выборочная, значит, работаем по установленному протоколу.
— Эх, надо было с холмов лес брать, — со смешком посетовал один из лесорубов. — Джамиль над каждой хворостиной не трясется, заодно и сэкономили бы…
Бригадир предостерегающе шикнул на болтуна, но Женька успел все понять, не такой уж он лох. Двадцать кубометров по ордеру, тридцать — по факту, а разницу — пополам. Экономия!
— Джамиль уволился, — сухо сообщил лесник.
— Да? — удивился бригадир. — Почему?
«А действительно, — спохватился Женька, — почему?» Пусть Джамиль делал свою работу тяп-ляп, жульничал и приворовывал, но бросать ее не собирался. И он тоже пробирочник, высокий, крепкий мужик лет на десять старше Женьки. Если лесник забредет на соседский участок, это никого не удивит — может, шел по следу подранка или решил сравнить, у кого грибы жирнее и березы сильнее заболонником поедены. Женька несколько раз сталкивался с Джамилем в лесу, как на своей, так и на его территории, она тоже примыкала к озеру. Однажды коллега нес лазерное ружье и пару зайцев, подстреленных явно на чужом участке, однако Женька только сдержанно поздравил его с добычей. Лицензия-то на охоту выдается, а не на конкретный лесок.
Что, если он не только охотник?!
— Сейчас позвоню шефу, спрошу, — задумчиво пообешал Женька, доставая видеофон.
Лесорубы озадаченно переглянулись и попытались отречься от своей любознательности, мол, незачем дергать руководство по такой ерунде, но Женька уже отошел в сторону, начисто о них забыв.
— Григорий Борисович, здравствуйте! Скажите, пожалуйста, а Джамиль с девятого давно уволился?
Шеф полностью разделял мнение лесорубов, но Женьке удалось застать его врасплох.
— Да уже недели три как… — неохотно сообщил он. — А что?
— А почему? — Лесник опять оказался быстрее.
— Поличным обстоятельствам. — Судя по раздраженно-болезненной гримасе, обстоятельства были личными не только
