— Отцово что-нибудь было?
— Вон, все княжество твоего отца. — Вновь обратил я внимание на время и столбики. — Пойди, угадай, от кого пришел чиновник и за кого просит.
— Максим!
— Лично твой отец никогда не контролировал грузы. Не слышал о таком. Нет его интереса в перевозках, — наблюдая в зеркало, как с каждой фразой отпускает напряжение товарища, добавил я.
— Ясно…
— Так что с факультетом?
— Да управления кем-нибудь, чего-нибудь, — равнодушно отмахнулся друг.
— Там конкурс на место знаешь какой?
— Я же княжеский сын, — пожал он плечом и махнул рукой в сторону багажника. — Грамота, патент, документы — все там. Нет, я конечно, итак сдам! И ты сдашь. Так что чего время терять?
— Я — не княжеский сын.
— Так ты свитой пойдешь за мной вместе, — охотно добавил Тема. — Мне по статусу можно двоих без конкурса провести. Вместе будем, а?
— На робототехнику хочу. — Емко отказался я. — Федор схемы оставил перед отъездом. Надо пробовать.
— Не надо пробовать! — Категорично заявил Артем, чуть придвигаясь на кресле вперед и хватая рукой оголовье пассажирского сиденья спереди.
— Схемы — доработанные. — Со всей ответственностью отметил я.
— А в тот раз кто обещал, что все проверил?!
— Федор.
— Мы три дня тот склад тушили!!! — Застонало пластиком оголовье под ладонью Артема.
— Федору было очень стыдно, — поделился я с ним. — Зато он спор выиграл с тем майором.
— Каким еще майором? — быстро успокоившись, как бывает после давным-давно пережитой эмоции, устало выдохнул Тема, откидываясь на сидение.
— Который полковником был.
— А, этот… Помню. Стыд и срам без фуражки и удостоверения… На что спор? — Слабо заинтересовался Артем.
— Что мы дострелим до склада боеприпасов.
— А мне сказали, случайное попадание, — хмыкнул княжич. — Приз какой?
— Фуражка и удостоверение.
— То есть, вы ему еще жизнь сломали. — Тяжело вздохнул Артем.
— Федору было очень стыдно, — помедлив, подчеркнул я. — А у майора нормально все. Он ведь в тот вечер вообще лейтенантом стал.
Потом я ему немного помог. Потом его дядя Артема завербовал, как обиженного князем, и на новый склад поставил. А дальше из склада уходило чуть больше, чем просил его новый покровитель… Но и приходило на склад — тоже больше, хотя смысл в этом круговороте найдется далеко не сразу…
— Ладно, строй, что хочешь. — Отмахнулся товарищ. — Москва чужой город, не жалко.
— Да доработанная схема! — Возмутился я.
— Верю. Только год хотя бы подожди, достопримечательности дай посмотреть…
Но это он шутит, настроение хорошее возвращается. Наверное.
— Дядя твой точно не достанет в Москве?
— За меня не переживай. Вон, о себе бы подумал лучше, — обернулся Артем назад, выглядывая сквозь тонированный задний полукруг сопровождение, где как приклеенные продолжили сопровождение внедорожники. — Я уточнял, это не самые последние люди. Из столицы, причем. А мы как раз туда едем. — Со значением завершил он.
— Что еще уточнил? — Отслеживал я его жесты через зеркало.
Дорога спокойная, маневров нет. Знай, держись за фургоном спереди на почтительном расстоянии и изредка поглядывай то на часы, то на километровые столбики.
— Не сильно много. Командировка с открытой датой, как основание визита — защита свидетеля. То есть, тебя.
Последовала выразительная пауза, использовать которую я не захотел — промолчал.
— Только есть мнение, что их желания противоположны.
— Правильное мнение, — согласился я с товарищем.
— Им ты тоже денег дал и назад попросил?
— Нет, — пожал я плечом. — Деньги их начальству предназначались. Вернее, дорогой подарок.
— А они, так понимаю, себе забрали?
— Пытались подарить от своего имени. Не самое умное решение, так как их шефы знали что и откуда должно прийти. Удивились неслабо, — хмыкнул я. — В итоге, эти получили нагоняй и в нагрузку поручение оказать мне услугу.
— Какую? — Заинтересовался Артем.
— Ту самую, за которую был вручен подарок. — Уклонился я от ответа, а друг понятливо не стал повторять вопрос.
На самом деле, поручение так или иначе передоверили бы им, этим хозяевам внедорожников за спиной. Не дело сиятельным, стоящим во главе, заниматься лично, каким бы ни был дар.
Но сама постановка задачи, основанная на собственной ошибке, сформулированная криком и матом высокого начальства, выводила исполнителей из себя. Била по нервам и болезненно царапала фактом, что их поймали за руку. До сих пор успокоиться не могут.
— Я как понимаю, они не хотят тебе помогать? — Вновь оглянулся Артем назад.
— Им срок поставлен, личные желания никого не интересуют.
— Тем не менее…
— Тем не менее, — повторил я за другом. — Посадить им проще и привычней, чем сделать дело.
— Сильно ты их обидел.
Я только головой покачал, не желая спорить. Всех отчего-то обижает, когда не получается что-то отнять у меня.
— А как их шефы отнесутся, если тебя посадят?
— Да никак, наверное, — пожал плечами.
— Но подарок…
— Если за дело — им все равно будет, думаю. Никакой подарок не спасет. Разве что проверят все обстоятельства дела, чтобы успокоить честь и забыть обо мне навсегда. Но если во время проверки не найдут оснований для заключения под стражу, то выходит, что уже их подчиненные нарушают приказ, уклоняясь от порученного. Вот это уже серьезный проступок.
— Странно у них там все.
— Кто бы говорил, — хмыкнул я в ответ, вновь посмотрев на часы. — В общем, потому катаются за мной.
— Лучше бы работали…
— Они уже не успевают до срока, — отвернул я в сторону, на асфальтовое ответвление под железным навесом «Грузовые ворота». — Одна надежда — убедить меня дать еще неделю.
— Могут ведь и подкинуть чего, — переживая за меня, добавил Артем, не обратив за разговором внимания на смену маршрута.
— Так подкидывали, — пожал я плечами. — Представляешь, тормозят меня на посту, не дают выйти из-за руля, а через пять минут «откройте багажник». В багажнике внезапно — упаковки белого порошка россыпью, килограмм под десять. В общем, твой Коперфильд
