— Он ведь тебе шею мог свернуть.
— Твоей вещи? Шею?
— Ненормальная, — вздохнул я и надолго замолчал.
Психолога ей нанять, что ли…
— Почему на обычный факультет пошла? — Подал я все же голос примерно через час.
В небольшом окошке над нами уже темнело, рабочий день подходил к концу, а перспектива остаться тут на ночь вырисовывалась в полный рост. Может, это и есть самое страшное наказание для аристократов? Или припугнут, но все же выпустят…
— Потому что больше не могу лечить талантом, — просто ответила Ника.
А это уже большая беда, раз внутри нее что-то сломалось от пережитого. Что же я пять лет назад не поинтересовался-то…
— Но лечить буду. Буду спасать жизни нормальных людей не смотря ни на что. И ты, чудовище, этому не помешаешь.
Если ее Артем раньше не прихлопнет. Хотя кого я обманываю… Пальцем не тронет, пока я не разгребу то, что было наворочено, пусть и косвенно, но из-за меня. Да и устал я слушать это «чудовище» раз за разом…
Неожиданно от всей этой ситуации заболела голова. Какая-то трагедия возрастом в пять, сломанные судьбы, изоляция, придуманная месть, сорванные экзамены, отделение полиции — и это в то время, когда мои враги спят и видят на чем же меня подловить…
— Боже, я же просто хотел спокойно завершить университет и захватить мир, — склонив голову, принялся растирать я ладонями виски и не заметил, как произнес фразу в слух.
— Да ты сумасшедший, — с каким-то даже удивлением констатировали девичьим голосом.
Я хмуро глянул в ее сторону.
— В твоих интересах не сопротивляться, когда я буду возвращать счастье в ваш дом.
— Может, ты просто уедешь, а? — С надеждой произнесла она.
— Все наладится. Все мечты сбудутся. — Не согласился я с таким малодушием. — Вот увидишь.
— Все, о чем я мечтаю, чтобы ты оказался далеко-далеко… — Раздалось в ответ тихо, словно шептали действительно искреннее пожелание.
Когда-то так говорила и Света — больно и обидно кольнуло в сердце.
— Дежурный, можно телефон?
Пора выбираться отсюда. И уйти нужно чисто, забрав с собой все бумаги, в которое попало мое имя. Так что адвокаты не пойдут — желательно что-то калибром выше. Тут опять сложности: уж больно мелкая проблема, чтобы с ней обращаться к высокопоставленным друзьям и знакомым. Это как не уметь завязать себе шнурки и прилюдно в этом признаться. Значит, надо, чтобы попросили в моих интересах, разговаривая о ситуации в целом, но без упоминания имени. Короче, нужен Артем.
Позвонил Диме, повелел встретить Шуйского после третьего экзамена и обрисовать ситуацию. Через какое-то время старый аппарат прозвенел сам и вежливо попросил со мной соединить.
Но сообщение было не из тех, которым радуешься — Артем, как выяснилось, работу уже сдал и ныне находился неизвестно где. Сотового телефона у него нет. Как найти человека в таких условиях?
— Алеу, агентство? Нужны рекламные площади по всей Москве, на один день, деньги не проблема. Очередь на месяц? Нет, боюсь, столько ждать я не могу… — Вернул телефон и принялся расхаживать по предоставленной площади.
В общем, не знаю, как найти. Артем радио не слушает, а пролет дирижаблей над Москвой запрещен.
В соседнюю клетку, между тем, никого так и не поместили. Вообще никого, кроме нас и дежурного не было — словно наступила эпоха мира и благоденствия, и никто не нарушает закон. Хотя вероятнее всего всех задержанных переводили куда-то в другое место. Мало ли отделений в округе…
Ладно, не найдется Артем — выкручусь как-нибудь иначе. Пока же присел на лавку и постарался прикинуть варианты, как вернуть слабый и всеми забытый род Еремеевых обратно в мир уважаемой аристократии. Может, войну с их участием устроить? Демонстрация силы, трофеи, опять же — самое то, чтобы общество приняло их обратно в свой круг. Покосился на Нику и, со вздохом, вычеркнул этот вариант. Не поймет. Можно по более медленному варианту — дать возможность зарабатывать, включив их предприятия в собственные и дружественные цепочки производства. А там, где деньги, со временем прибавится все недостающее, вместе с друзьями и светскими раутами.
Только все же было ощущение неполноты в этих рассуждениях. Мысли, в целом, правильные, только что делать с тем, что меня все равно продолжат считать чудовищем? Все сломал, все починил — завтра снова сломает…
За окном прогремели первые залпы салюта — заказанного мною в честь успешного, как я тогда искренне полагал, завершения первого дня экзаменов. Отсюда его не увидеть никак — окошко высоко. Разве что на потолке отражались отсветы красочных переливов праздничных огней.
Пока прислушивался к раскатам феерверка, для порядка подсчитывая реальное и оплаченное их число (сошлись), понял, что мнение Ники будет для меня поважнее благополучия всего ее рода. То есть, пусть перестанет считать меня монстром — это важно, а ее семья идет прицепом. И никак иначе. Найти бы, к кому обратиться по этому поводу с советом…
— Дежурный, про нас забыли, да? — Подала голос Ника, когда салют завершился, и наступила глухая тишина.
— Начальство в курсе, ожидайте, — пробурчал он, перебирая листки очередного дела.
Телефон зазвенел минут через сорок, заставив встрепенуться нас обоих.
— Это вас, — принес ко мне трубку сержант.
Не соврал — по ту сторону отыскался бодрый и неунывающий голос Артема.
— Да я сразу заподозрил неладное, когда салют смотреть пришел. Как так — тут все взрывается, а тебя рядом нет. Никогда такого не было! — Охотно поделился он источниками своей интуиции. — Сразу к этому твоему Диме поехал.
— Это очень и очень хорошо, — согласился я. — А ты не мог бы поднять свои связи и попросить, чтобы человека из вот этого вот отделения выпустили, не забыв отдать ему все оформленные на него бумаги? Тут еще пугают каким-то должностным лицом не из простых, которое должно подойти. С ним бы тоже очень хорошо все уладить. А если тот проведет беседу с тем городовым и лейтенантом, которые меня задерживали, и убедит,
