— Отрубить голову грозятся, злыдни, — вместо меня пояснил колдун. — Трон теперь норовят отнять, казну опустошить, а народ простой в кабалу вечную отправить. Коль не выйдет по-ихнему, коль царевна не отдаст им царство на разорение, тут и придет Кощею смерть лютая и страшная.
Будур печально вздохнула, да так глубоко, что и Аладдин, и Белогор на мгновение замолчали, во все глаза пялясь на все заманчивые пертурбации грудной клетки царевны. Ну и подумаешь! Зато у меня ноги длиннее и фигура спортивней!
— И весь этот путь вы проделали для того, чтобы?.. — Аладдин выжидающе посмотрел сначала на меня, потом на Белогора.
— Слава о тебе, как о величайшем воре, искусном настолько, что сами джинны трясутся за свои сокровища, достигла наших мест, — ответил Белогор осторожно. — И пришли мы сюда просить тебя о помощи… профессиональной. Но, как оказалось, сведения наши слегка устарели.
Аладдин весело рассмеялся и хитро глянул на Будур:
— А ты говорила, хватит глупостями маяться! А про меня даже там слышали, куда наши купцы караваны не водят!
Царевна улыбнулась и потупила взгляд, соглашаясь. Ага, так я и поверила!
А Аладдин вновь повернулся к нам:
— Я бы с радостью помог, клянусь! Но, как вы сами видите, я теперь не ворую, а, наоборот, ловлю тех, кто попробует что-то стащить у меня. Иногда это даже весело… жаль, происходит редко, — с легкой грустью вздохнул он.
А ведь прав, похоже, был Белогор, когда сказал, что Аладдин скучает! Вон и взгляд его вдаль задумчиво скользнул.
Будур, правда, тоже это заметила и слегка нахмурилась — забеспокоилась.
— Гости, наверное, хотят знать, как ты стал султаном? — сменила тему она.
— Должно быть, история была поистине захватывающая? — вежливо предположил Белогор.
— На самом деле, не слишком, — пожал плечами Аладдин. — Просто султану вконец надоело, что я постоянно ворую у него. Ему не могли помочь ни ловушки, ни стража, ни магия… Я действительно лучший в мире вор! Был, — поспешно добавил он, взглянув на Будур. — Но однажды я увидел царевну, и мое сердце оказалось разбито. Я не мог ни есть, ни спать, все мысли были только о ней.
Царевна смущенно улыбнулась, и, клянусь, на этот раз действительно покраснела!
— Ну, и я ей понравился, — Аладдин с нежностью взглянул на жену. — Мы встречались тайно, пока однажды султану не стало обо всем известно. Но, как человек мудрый, он решил не вмешиваться в выбор дочери, а дал свое разрешение на свадьбу.
— И тем самым навсегда решил проблему воровства из сокровищницы, — добавила Будур. — Ибо кто, как не лучший вор, может защитить то, что теперь принадлежит ему?
Супруги переплели пальцы рук, а я едва сдержала огорченный вздох. Что ж, все понятно. Несмотря на то что Белогор был прав и Аладдин явно хотел бы принять участие в очередной авантюре, он все равно не согласится. Расчетливая Будур никуда его не отпустит.
— Очень жаль, что не смогу пойти с вами, — подтвердил догадку Аладдин. — Но в любом случае будьте нашими гостями, сколь пожелаете. А мы с Будур подумаем, чем можно помочь.
Ничего не оставалось, кроме как поблагодарить их за проявленное участие.
Мы еще немного посидели, ведя разговоры ни о чем, а потом Аладдин приказал прислуге проводить нас в гостевые покои.
Настроение у меня было подавленное, а вот Белогор неожиданно казался довольным.
— Чему радуешься-то? — спросила я. — Не прокатило ведь с Аладдином. И чего теперь делать, непонятно. К Баюну опять сходить, что ли? Ума не приложу.
— Рано расстраиваешься, царевна, — ответил он. — Не зря Аладдин сказал, что подумает о помощи. Если бы идей никаких не имел, об этом и не упомянул бы. Так что чую я, не напрасно мы сюда пришли. Поэтому успокойся, не надо аппетит перед ужином портить.
Я недоуменно посмотрела на него.
— Перед каким ужином? Вроде нас накормили уже?
Белогор лишь хмыкнул:
— Фрукты да вино — это разве еда? Не принято на Востоке сразу полный стол накрывать. Не на Руси мы.
— Как так? — не поняла я. — А как же восточное гостеприимство? Всякое там «гость в дом — Бог в дом» и «желание гостя — закон для хозяина»?
— Это где так принято? — Белогор откровенно удивился. — Чтобы гостя наперед хозяина ставить? Странно. Нет, тут не так. Нас встретили, угостили и оставили под крышей. А вдруг бы мы со злом пришли? Так зачем кормить кого ни попадя? А вот теперь, когда наши помыслы известны, можно и полноценно угостить. В общем, сама увидишь.
Нам выделили одни покои, но столь огромные, что на тесноту пожаловаться было невозможно. Гостиная была одна, но две двери на противоположных ее концах вели в разные спальни. Умно. Хозяева же не знают, насколько тесны наши с Белогором отношения. Вот и предоставили выбор. Хотите — вместе ночуйте, хотите — по отдельности.
Мебели тут было немного: пара резных комодов да расписанный мелкими восточными узорами и переливающийся перламутровой инкрустацией на солнце низкий широкий столик в окружении уже знакомых подушек. Но главным достоинством зала оказались панорамные арочные окна. Из них открывался просто умопомрачительный вид на дворцовый парк с фонтанами, пышными кустарниками и пальмами. А еще через них проникал ветерок, дарующий приятную прохладу и сладковатые запахи каких-то цветов.
Практически вслед за нами появилась пара служанок с заставленными едой подносами. Они профессионально расставили все на столике и с поклонами, пятясь спиной, удалились.
Есть хотелось неимоверно, особенно едва нос уловил умопомрачительные ароматы, тянущиеся от стола. И даже неудобства сидения в непривычной позе со скрещенными ногами померкли перед желанием утолить голод.
Вот только утолить голод оказалось не так и просто. На столе было все: рассыпчатый рис с инжиром, мясо под разными соусами, пшеничные лепешки, тушеные и мелко нашинкованные овощи, но при этом не наблюдалось ни одной даже маленькой ложечки или вилки. Нет, ну не руками же лезть в еду? Тут ведь даже салфеток нет! А одной розовой водой, которая была в чаше для омовения рук, от жира не избавиться.
— Они забыли дать нам
