– Я рад, – громче, чем всегда, чеканит он, – приветствовать герцога фок Фельсенбурга.
– Благодарю, – протягивает руку Алва, – и за гостеприимство, и за наступление. Вы его провели просто очаровательно.
– В свою очередь, благодарю за столь лестную оценку, – Рейфер отвечает на рукопожатие и улыбается уже как обычно. – Вы намерены у нас задержаться?
– Да, расставаний в ближайшее время я не планирую. Если, конечно, не случится какого-нибудь сюрприза, но это вряд ли, господин фок Ило особой изобретательностью не блещет. Что, кстати, слышно из центра?
– Насколько нам известно, – отец Луциан в военном плаще поверх облачения тоже здесь, – фок Ило продолжает отходить. Попыток остановить наступление фельдмаршала не замечено, это очень похоже на победу.
– Вернее, на ее начало, – уточняет Ворон. – Мне нужна карта.
– Тогда пройдемте к столу. Ваше преосвященство?
– Мы с Рупертом не намерены вам мешать, – отказывается за двоих адрианианец. – Должен заметить, сын мой, что вы с «отцом» просто чудеса творите.
– Отец Луциан, – что говорить, непонятно, но врать не хочется. – Я надеюсь, вы поймете…
– Благодарю за доверие, но мы с генералом знаем, кто есть кто, почти с самого начала. Но только мы, и…
– … лучше, чтобы оно так и оставалось.
– Именно. Начав столь удачно предложенную нашим гостем игру, не стоит её прекращать самое малое до полной победы.
– Отец Луциан, но как вы узнали?
– Капитан Штурриш после того, как прикончил незадачливых убийц, передал записку и кое-что на словах. Стало ясно, что нам почти наверняка придется выручать батареи, которые будут заняты спасением Бруно.
– Вот уж не думал, что вам с Рейфером хватит сил и нам помочь, и свой фланг удержать.
– Нам повезло с командующим левым крылом фок Ило. Я имел некоторое представление об этом господине: столичный полковник, исполнительный и осторожный, повышен за личную преданность фок Ило. После первых же атак стало ясно, что ему велено нас сдерживать и отвлекать внимание, но решительных действий не предпринимать. Рейфер рискнул снять с позиции две трети пехоты, но за кавалерией пришлось посылать к талигойцам – своя вся была в деле. Смотрите, ваш человек хочет вас угостить.
– Мой человек? – Руппи оглянулся и увидел Штурриша. Каданец красноречиво тряс объемистой флягой, и это было кстати. – Отец Луциан, с вашего разрешения…
– Разумеется. Тебе согревающее сейчас не помешает, более того, я тоже не откажусь.
Запах можжевельника защекотал ноздри, напомнив о Добряке Юхане. Верней, о тающем в вечерней дымке береге и осознании того, что ему удалось… И теперь тоже удастся!
– Я сейчас командовал полубатареей, – поделился со «львом» Руппи, – первый раз в жизни. И у меня получилось вполне прилично, хотя сперва у орудий даже толковой прислуги не было, Алва рейтар спешил. Ничего, справились!
– Командование батареей, не морщись – полубатареей, дело, конечно важное, – согласился епископ, – но не столь впечатляющее, как конная схватка одного против троих. По полкам уже пошли рассказы вполне в духе саги о Торстене. Там и героические речи как до, так и после боя, и невиданная ловкость в обращении с оружием, и порубленные на куски враги.
– Так и знал, что примутся болтать, – Руппи глотнул второй раз и решительно закрыл флягу, – но чтоб так скоро…
– А чего ты хотел? – слегка удивился отец Луциан. – Солдаты любят и слушать байки, и рассказывать их. Даже во время сражения, а может быть – именно во время него, слухи по армии распространяются с потрясающей скоростью. Гораздо любопытней, что рефреном, как мне сказали, сегодня идет: «Невероятное дело, сам бы не поверил, но ведь это ж наш Фельсенбург».
Может господин странствующий епископ и смеялся, но на его лице это никак не проявлялось.
Глава 16. Гельбе
1 год К.В. 1-й день Зимних Скал
1
Барон бодро взбежал по пологому склону и, словно препоручая всадника подскочившим бергерам, стукнул копытом о подвернувшийся камень. Вспыхнула и погасла рыжая искра.
– Это есть добрая примета, – счел своим долгом уведомить дюжий капитан. – Мы скоро будем начинать побеждать!
– Проводите меня к Райнштайнеру, – предпочел не ощипывать летящую утку Жермон. – Он ведь здесь?
– Господин командующий правым флангом только что поднимался на, увы, очень невысокий верх и теперь проводит наблюдения.
– Да, после Торки местные горки кажутся недомерками.
– Это есть не горки, – возмутился капитан, – а нарытые глупым кротом кучи, однако мужество воителей делает их высокими и недоступными.
Мужества бергерам в самом деле было не занимать. К несчастью, горники, уж по бесноватости или нет, почти им не уступали и преодолели-таки обледенелые склоны.
– Влезли, твари! – фыркнул на ходу Ариго. – Чуть ли не целый батальон… Многовато!
– Это очень временно, – утешил бергер, тоже поглядывавший на соседний холм. – Нуждаются ли прибывшие вместе с вами в горячей пище?
– Пусть сами скажут, – отмахнулся Жермон, которому было не до свиты. В том, что бергеры до подхода резервов продержатся, новоявленный командующий не сомневался, а вот на себя зло брало. Ну что б было вызвать подкрепления раньше, ведь чувствовал же, что начинается! Так нет, тянул… Дотянулся!
Серо-черные, ощутившие наконец под ногами вместо льда снег и камни, пытались развить успех и еще больше оттеснить обороняющихся, чтобы тем, кто напирал снизу, было где развернуться. Бирюзовые упирались, норовя загнать китовников обратно на лед; где-то это удавалось, где-то драка продолжала ползти вверх.
Сойдясь в рукопашной, противники прекратили стрельбу, злой зимний ветер унес дым к востоку, и резня стала видна во всей своей красе даже без трубы. С потерями не считался никто, изначально сплоченные ряды перемешались, превращая схватку в кипящее серо-черно-бирюзовое варево. И такое творилось по всей гряде!
– Вы наблюдаете господина командующего правым флангом на вершине, – напомнил о себе и Райнштайнере провожатый.
– Спасибо, капитан, можете идти. Дальше я сам.
Четыре практически неподвижные фигуры, одна, с трубой, чуть впереди, и три у шеста со знаменем Бергмарк. Везет же сегодня на памятники… И с этих тоже хоть скульптуру ваяй, хоть картину пиши. Картину, пожалуй, лучше. С белесым дымом и яростным солнечным золотом.
– Ты вовремя. – Ойген, отвлекшись от наблюдения, поворачивается навстречу. – Очень скоро Ульрих-Бертольд Катершванц будет показывать, что значит быть настоящим воителем.
– На Мельниковом я это уже видел. – И упаси Создатель увидеть подобное снова! – Ты не спешишь? Горники, на мой взгляд, отнюдь не выдохлись, внизу у них еще достаточно людей, а я к тому же вызвал резервы. Сомнений в Катершванце у меня, как ты понимаешь, нет, но важно ведь и момент правильно подобрать.
– Да, это очень важно, – согласился Райнштайнер и вновь навел трубу на сражение. – Отсюда хорошо видно вдаль, но сколько духа остается у этих тварей – а я полагаю, в первых рядах бесноватые составляют большинство, – понятней вблизи. Ульрих-Бертольд там, и я разрешил ему начать атаку тогда,
