— Нравится, — призналась я честно и снова его поцеловала, немного жалея, что поцелуи выходят лишь короткими и поверхностными. А затем с улыбкой сказала: — Повышаю собственную самооценку.
— Зачем? — Олаф удивился так искренне, что аж в груди защемило от переполнившего меня самодовольства. — Ты красивая, успешная, сексуальная, стильная, шикарная, элегантная… Да я могу до вечера перечислять все, что думаю о тебе! Уже неделю размышляю только о том, что сделать, чтобы ты смотрела только на меня! Общалась только со мной, обнимала и целовала только меня! Да я вообще план похищения разрабатывал!
— О-о… — Хотелось смеяться, и в то же время интуиция намекнула, что это не пустые слова, так что необходимо быть настороже. — Хомушка, да ты болен! Есть у меня знакомая, лечит одержимость…
— А может, я не хочу выздоравливать? — запальчиво заявил он, при этом прислоняя меня к ближайшей стене, придавливая своим телом и вновь пробираясь под тунику. — Может, мне нравится эта болезнь?
— Ну… Тогда… — Я не смогла подобрать нужных слов и в итоге просто пожала плечами. Заглянула Олафу в глаза и тихо произнесла: — Тогда будем болеть вместе. — Лукаво улыбнулась, буквально всем телом ощущая, как меня переполняет светом, идущим из сияющих глаз викинга, и закончила: — Но давай чуть позже, хорошо? Разберемся с этим чертовым делом и уйдем на больничный. Ты, главное, умирать не вздумай. Договорились?
— Договорились, — согласился со мной Олаф, загадочно сверкнув глазами, и мы наконец отправились по магазинам.
Так как свободного времени у нас было не очень много, то я не стала никого больше мучить: ни себя, ни Олафа. Сразу же назвала адрес торгового центра, где обычно делала покупки, и достаточно быстро приобрела необходимый минимум. По настоянию Олафа начала с нижнего белья, которое меня сразу же заставили надеть под тунику. Второй покупкой стало легкое летнее платье длиной ниже колена и с более чем скромным декольте. И вновь меня вынудили надеть его вместо туники. Было смешно и одновременно нелепо подчиняться чьим-то требованиям, но я решила, что это не стоит моих нервов, и уступила. Затем настал черед повседневных платьев, брюк, джинсов, футболок, блузок и обуви. По две-три вещи из каждой категории, и вот уже моя кредитка намекает, что пора заканчивать, а Олаф похож не на сурового викинга, а на притомившегося, сплошь обвешанного пакетами и откровенно-женатого викинга.
Этот эпитет пришел ко мне настолько неожиданно, что следующие несколько минут я задумчиво изучала его со всех сторон, косила на него взглядом и все никак не могла решить, нравится мне это или нет. Так далеко я еще не заглядывала.
Но ведь и правда. Что я хочу от него? Уж точно не мимолетных поцелуев и всего лишь объятий. Вот только… Имею ли право?
Я не понимала, когда все стало настолько серьезно, что уже нельзя было думать только о себе и своих желаниях. Неделя — и все перевернулось с ног на голову. А что дальше? Олаф ведь не просто так упомянул о детях. Уверена, он ждал от меня намного большего, чем сухого «нет». Но…
— Все в порядке? — Обеспокоенный вопрос Олафа застал меня врасплох, и я подняла на него растерянный взгляд.
Как признаться, что я бессмертна? Как сказать, что не смогу дать ему все то, чего он желает? И желает ли? Или это мое расшалившееся воображение забежало туда, куда вообще не ведут ни одни пути?
— Айя? Что случилось? Не нравится?
Мы как раз зашли в спортивный бутик, где я подбирала себе удобный немаркий костюм для предстоящей операции, как глобальные мысли захватили мой разум.
— Нет… — качнула головой и вернула модель обратно на стойку. — Не в этом дело. Задумалась кое о чем.
Развивать мысль не хотелось, хотя я видела, как заинтересованно прищурился Олаф. Нет. Сначала я сама должна понять, на что готова пойти и чем поступиться ради нас. Если «мы» вообще есть. Так что — нет. Точно нет. Да и кто знает, может, мы вообще не переживем понедельник? И даже мое хваленое бессмертие не спасет меня от злодеяний колдуна. Так что в бездну сомнения, я буду жить здесь и сейчас!
— Так, пожалуй, примерю это. — Я улыбнулась почти естественно и даже подмигнула задумчивому викингу. — Разрешаю подсмотреть процесс примерки. Идешь?
После приобретения костюма, который мы примеряли в четыре руки аж целых десять минут, настал черед кед и носков. С этим мы управились быстрее, и уже через несколько минут Олаф созванивался с Одинцовым и уточнял, когда тот сумеет подъехать в клуб. Сошлись на получасе, так что у нас как раз оставалось время, чтобы самим доехать до места и даже выпить по чашечке чая в ожидании гостя.
Встречу Олаф решил провести в кабинете Тора, где я уже побывала не так давно. За время моего отсутствия в нем ничего не изменилось, разве что к нашему приходу как раз накрыли стол для легкого перекуса, и я не упустила возможности отведать новых вкусностей.
Виктор пришел на встречу не один. В то мгновение, когда он вошел в сопровождении Виктории, я почему-то сразу поняла, что последние сутки не прошли для двух Ви даром. На скуле Виктора всеми цветами радуги переливался синяк, под бровью имелся свежий кровоподтек с небольшим рассечением, кроме того, он едва заметно прихрамывал, стараясь не сильно нагружать правую ногу. Виктория же сияла аки маков цвет, прижимаясь к Одинцову, точно новобрачная. При этом ее волосы находились в откровенном творческом беспорядке, помада на губах частично отсутствовала, зато схожего цвета «нечто» наблюдалось на шее Одинцова. А также на воротничке рубашки и даже, кажется, на мочке уха.
После тщательного осмотра парочки сразу же захотелось предложить обоим лимон, а валькирии закусить его еще и хреном, но я одернула себя и лишь приветливо улыбнулась. Радоваться надо чужому счастью, а не завидовать, Айя. И ковать свое, чтобы не исходить желчью на окружающих.
Пока я уговаривала себя, что все в порядке, и стремительное сближение двух Ви не помешает задуманному, Олаф предложил гостям присесть и рассказать о своем деле. При этом викинг с осуждением цыкнул на Викторию, когда та хотела приземлиться на колени к Одинцову, и буквально заставил ее сесть рядом.
