— Мне побыть с тобой или оставить одну?
Тут уже заколебалась я. И вроде хочется остаться одной, чтобы никто не оказался свидетелем моей слабости, но в то же время как-то поздно об этом думать. С другой стороны — а вдруг у него дела, а тут я со своей беспомощностью?
В итоге я колебалась так долго, что викинг все решил за меня и вернулся в кровать. Аккуратно обнял, настолько деликатно, что аж в груди защемило, прижал к себе и тихо пробормотал мне в макушку:
— Такая большая девочка, а все за тебя решать надо. Нет-нет, я не в обиде. — Теплый фырк в волосы вызвал дрожь. — Зато наконец ощущаю себя мужиком. Знаешь — приятное чувство.
Эти простые признания вызвали новую волну умиления. Он был таким необычайно естественным, каким не был в первый день нашего знакомства. В тот раз на меня глядел пресыщенный жизнью и удовольствиями самец, размышляющий о том, завалить ли ему очередную самочку, или та сама рухнет к его ногам. Сейчас же меня обнимал мужчина. Самый обычный. Беспокоящийся, готовый прийти на помощь по первому зову и честно признающийся в своих чувствах и желаниях. Это было настолько нормально и при этом абсолютно непривычно, что чаша весов качнулась уже увереннее.
Невероятно…
Неужели требовалось стать слабой, чтобы понять, насколько глупо быть сильной, но одинокой? Но как же мои мечты о бессмертии? Прикусила губу от беспомощности, которую не испытывала с детских лет, и почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Успела еще втайне порадоваться, что Олаф ее не видит, и тут же сама себя сглазила. Он словно что-то почувствовал и, обняв мою щеку ладонью, провел большим пальцем по коже. Замер, резко склонился, и в его глазах отразился ужас охвативших его предположений.
— Что болит? Тебе плохо? Айя!
— Нет. — Говорить получалось с трудом, но я пересиливала слабость. — Все в порядке. Это нервное. — Вымученно улыбнулась и попыталась пошутить: — Мы, женщины, иногда плачем просто так, знаешь ли…
И, не в силах выдержать испытующий взгляд Олафа, спрятала лицо у него на груди. Плевать. Пусть думает, что хочет.
Мне потребовалось почти полчаса, чтобы вернуть себе хотя бы подобие душевного спокойствия. За все это время Олаф даже не шелохнулся. Лишь его рука иногда легонько скользила по моим волосам, а вторая крепко обнимала за талию. Фактически я лежала на викинге, но даже не думала отстраняться. Проявляя женскую слабость рядом с сильным мужчиной, я не становилась немощной и беспомощной. Наоборот, чувствовала небывалую уверенность в том, что это правильно и именно рядом с ним я сильна как никогда. Так задумано природой и богами. Инь и ян, мужское и женское начало. Средоточие всех самых потрясающих чувств и великих поступков. Потому что только ради любимых можно пойти на безумства.
— Невеста!
— Что? — Олаф аж вздрогнул подо мной.
— Невеста! — повторила я, не веря в то, что не смогла догадаться об этом сразу.
— Кто? — окончательно растерялся викинг.
— Невеста Егора! — Силы возвращались не так быстро, как хотелось, но я все равно подняла голову, чтобы увидеть лицо Олафа, и, полностью уверенная в собственных выводах, произнесла: — Она как-то с этим связана!
— Это хорошо или плохо? — нахмурился он. — И как именно связана?
— Еще не знаю… — Мой взгляд заметался по мужскому лицу, а затем и по груди. — Надо позвонить!
И дернулась было встать, но меня с возмущенным окриком прижали к себе и устроили буквально гневную отповедь:
— А ну, лежать! Кто мне недавно угрожал переломами, лишь бы не допустить к операции? А сама-то хороша! Еще утром даже дышала через раз, а сейчас все туда же — бежать и звонить! — Олаф буквально рычал мне на ухо, не собираясь успокаиваться и уж тем более отпускать. — Кому звонить собралась? Говори, сам все сделаю!
— А вот орать не надо, — пробурчала я обиженно, когда получилось вставить слово. — Хочешь, чтобы оглохла?
— Не хочу, — недовольно буркнули мне уже в макушку. И неохотно добавили: — Извини, что-то я…
— Разошелся, да. — Я не упустила случая сказать правду и сделать это поязвительнее, чтобы пристыдить, пока подобное поведение не вошло в привычку. — Но так и быть, можешь принести мне телефон. Обещаю звонить лежа.
— Поерничай тут мне еще! — ворчливо, хотя уже и без особого запала возмутился Олаф. — Кому звонить собралась?
— Майору. Необходимо узнать все о невесте Егора. Все — это в первую очередь обстоятельства смерти и принадлежность к ведьмовскому сообществу. Особенно меня интересуют даты рождения и смерти. Что-то мне подсказывает, что именно здесь зарыта самая толстая собака.
— Вот теперь понимаю порыв заняться делом, — произнес Олаф, но без особой охоты.
С таким же настроем отправился за телефоном, позволив мне насладиться видами его обнаженного тела (аж слабость почти пропала!), вернулся, вручил мне мобильник, а сам вновь улегся рядом с таким видом, словно так и надо.
Непривычная близость немного нервировала, особенно учитывая то, что я собиралась звонить другому мужчине, но я одернула себя и заставила сосредоточиться на деле. Дело прежде всего!
А потом можно будет и кое-чьи кирпичики потрогать. Что задние, что передние.
Дозвонилась быстро. Буквально после второго гудка Иван снял трубку и первым пожелал мне доброго дня.
— Здравствуйте, майор. — Я тоже отдала минимальную дань вежливости, после чего сразу перешла к делу: — Мне необходимы данные по погибшей невесте Егора. Возможно, она связана со всем происходящим. Как быстро вы сможете собрать для меня эту информацию?
— Час, — последовал моментальный ответ. — Я перезвоню.
И положил трубку.
— А он умеет приятно удивлять, — тихо хмыкнул Олаф, внимательно прислушивавшийся к состоявшейся беседе. — Не работал бы в отделе «М» — позвал бы к себе в клуб. Такие кадры пропадают.
— Ну кто-то же должен… — справедливо отметила я и вернула ему телефон. На мгновение задумалась над тем, что мне сейчас необходимо в первую очередь: бодрящий душ или калорийный перекус, и с сомнением покосилась на Олафа.
Тот мигом изобразил повышенный интерес и даже чинно кивнул. Мол, давай, я весь внимание.
— Знаешь, — протянула неторопливо,
