И Голубка отвечала ему беззаветной преданностью.
– Любимый? Что-то не так?
Он прижал к себе ее хрупкое податливое тело.
– Нет, все хорошо.
– Дождь потушил пожар? – с интересом спросила она.
– Я не уверен, что пожар прекратился, но дым уже не такой густой.
– И теперь ты отправишься в лес к городу Других.
На этот раз это был не вопрос, но Верный Глаз все равно ответил:
– Да, но больше не зови его городом Других. Скоро, моя драгоценная, он станет нашим городом.
– Нужно подумать, как рассказать об этом Народу. Они не захотят уходить туда, куда за ними не последует Богиня.
Верный Глаз фыркнул.
– Знали бы они правду.
– Терпение, о мой Заступник. Всему свое время.
– Впрочем, ты права. Они не захотят покидать Город, хотя его отрава поколениями убивает наш Народ, – сказал Верный Глаз и погладил ее по волосам, завороженный их мягкостью.
– Раз так, сперва очисти их от яда, который отравляет Город, чтобы они узрели правду, как узрели ее мы, – предложила Голубка.
Верный Глаз нагнулся и поцеловал ее.
– Ну конечно! Ты права. Я не стану говорить им, что мы идем в лес, чтобы завоевать земли, которых заслуживаем.
– Что же ты им скажешь, любимый?
– Что мы пойдем на охоту. А после охоты я устрою жатву и смогу приступить к исцелению Народа.
– А когда Народ исцелится, он пойдет за тобой из Города в лес, – подхватила Голубка.
– Мы будем жить среди деревьев. Мы подчиним Других и навсегда покинем это отравленное смертью место, – сказал Верный Глаз. – И тогда мы с тобой уподобимся самим богам!
– Так и будет. – Пальцы Голубки заскользили по его мощным рукам к плечам. Она задумчиво склонила голову набок – это движение всегда очаровывало Верного Глаза. – Любимый, я чувствую, что твое тело изменилось.
– Я тоже это чувствую. Я ждал, когда ты решишься об этом заговорить.
Она продолжала нежно касаться руками его кожи.
– Плечи стали шире. А руки толще.
– И это еще не все.
Он наклонился, чтобы она могла провести рукой от плеч к затылку.
Она ахнула, поглаживая странный мех, который начал пробиваться у него на шее, – густой и мягкий, как у оленя.
– Что это такое?
– Проведи рукой по позвоночнику.
Ладонь Голубки скользнула по его спине.
– Он разрастается по спине! Что это такое? – повторила она.
Верный Глаз с удовлетворением отметил, что она скорее зачарована, чем напугана произошедшими с ним переменами. Если Голубка когда-нибудь от него отвернется… нет. Верный Глаз не мог заставить себя закончить эту мысль.
– Это дар оленя, чью плоть я соединил со своей. Его дух живет во мне, придает мне сил, вытягивает из меня яд Города – изменяет меня. Не бойся. Пусть эти перемены тебя не пугают, – сказал он, изучая ее безглазое лицо и пытаясь понять, что именно она чувствует.
– О мой Заступник! Я никогда не буду тебя бояться!
– Значит, ты принимаешь дар оленя?
– Какие бы перемены с тобой ни произошли, я приму их, потому что ты моя судьба, ты мой Заступник – и ты всегда будешь моим героем. Кем бы ты ни стал, я приму его, потому что он – это ты.
От облегчения у Верного Глаза подкосились ноги, и, упав на колени, он обхватил ее руками и уткнулся лицом в изгиб ее талии. Она поглаживала его по спине и плечам, постепенно поднимаясь к густым светлым волосам, которые он завязывал в хвост кожаным шнурком.
Вдруг руки ее замерли.
Верный Глаз затаил дыхание. Он знал, что заставило ее остановиться.
– Рога? – прошептала она.
Он кивнул, не отнимая лица от ее живота.
– Рога оленя.
Голубка не колебалась ни секунды. Она поцеловала его – по одному поцелую на каждый из двух маленьких заостренных рогов, которые начали расти у него над ушами.
Верный Глаз облегченно выдохнул. Она принимает меня и таким!
– О мой Заступник, ты великий предводитель, в котором сочетаются мудрость человека и сила оленя. Куда бы ты ни пошел, за тобой последует твой Народ, – сказала Голубка, продолжая поглаживать его по голове. – Куда бы ты ни пошел, за тобой последую я.
– Все начнется сегодня! – С силой и резвостью оленя Верный Глаз подхватил ее на руки и понес на плотный тюфяк, служивший им ложем. – Но сперва я должен получить благословение Оракула.
Мягкие, понимающие руки Голубки скользнули ниже.
– Я с радостью предлагаю его тебе – как предлагаю себя. Богиня мертва, но будущее нашего Народа живет в тебе, мой Заступник.
Верный Глаз хотел сказать ей, что ее красота несравнима ни с чем, что она его жизнь и дыхание, что она заставила его хотеть стать Заступником своего Народа, – но ее жадные губы накрыли его рот, и кровь зашумела в его теле так, что он застонал от наслаждения, и единственным словом, которое он смог произнести, было ее имя, и он выкрикивал это имя снова и снова.
* * *Дождь все так же лил, когда Верный Глаз повел десять самых сильных и храбрых своих людей на окраину Города.
Небольшой отряд не горел энтузиазмом и бросал на буйные заросли нервные взгляды. Охотник по имени Ловчий решился заговорить первым:
– Ты хочешь, чтобы мы вошли в горящий лес, Заступник? Я не смею оспаривать твое решение… – Он замолчал и низко поклонился, коснувшись руками земли в знак величайшего уважения, но, когда он поднял голову, Верный Глаз заметил, что Ловчий старательно избегает его взгляда. – Я только хочу знать, что за охоту ты задумал. Мы будем ловить Других, которые бегут от огня?
Верный Глаз выждал несколько секунд, прежде чем позволить Ловчему выпрямиться. Он обратил внимание, что остальные мужчины держатся осторожнее. Они молчали, ожидая ответа Верного Глаза.
Верный Глаз понимал, почему Ловчий боится леса. У себя в Городе Охотники и Сборщики были как дома. Они знали в нем каждый угол как на поверхности, так и под развалинами зданий и обломками странных железных конструкций. Но отношение Ловчего неуловимо отличалось от сдержанного уважения, которое он чувствовал в остальных. Об этом стоит поразмыслить.
– Сегодня мы не будем охотиться на Других. – Верный Глаз говорил короткими рублеными фразами. – Мы будем охотиться на жертвенных животных. У меня есть планы на Других. Большие планы. Но не сегодня. Сегодня мы войдем в лес и поднимемся на холм.
Верный Глаз не стал ждать новых вопросов и, развернувшись, пустился бегом к Лесному парку – так Народ называл холмистую часть Города на северо-западе. Держась северной тропы, Верный Глаз поднимался все выше, направляясь к самой высокой части Лесного парка и ущелью, разделявшему Город и горный хребет, на котором Другие выстроили свой небесный город, и с каждым движением он наслаждался силой своего тела. Он не знал усталости. Он не перелезал через поваленные деревья и затопленные дождевой
