Верный Глаз подошел к своим Жнецам, забрал у них окровавленные и еще теплые полоски плоти, нарезал их на тонкие ленты и вложил в отвратительные гнойные раны, которые паутиной расползались по коже.
– Могу я задать тебе вопрос, Заступник? – спросил Железный Кулак.
– Конечно, – откликнулся Верный Глаз, не отрываясь от работы. – Вы поклялись мне в верности. До тех пор, пока вы верны своей клятве, вы можете без страха задавать мне любые вопросы.
– Ты сказал, что сегодня у нас будет праздничный пир. Что мы празднуем?
– Пробуждение, – ответил Верный Глаз помимо собственной воли. Слово, которое у него вырвалось, исходило из глубин, в которых он уже не был Верным Глазом. Но эта странная, могущественная сила не испугала его. Он принял ее – и понял, что должен стать к ней еще ближе.
* * *Разделав кабана и распределив между собой добычу, Верный Глаз и его люди вернулись к Храму, где их встретила радостная толпа. По пути домой Верный Глаз заметил, что тела Жнецов уже начали принимать звериную плоть и мужчины шагали куда бодрее, чем прежде, с легкостью взвалив на плечи части гигантской туши.
Ступив во двор Храма, Верный Глаз сбросил мясо на землю. Позабыв о Жнецах и даже о восторженном Народе, который чествовал его, поздравлял его, поклонялся ему, он устремил взгляд на балкон Богини, высматривая Голубку.
Вдоль ограждения балкона выстроились Помощницы. При их появлении все взгляды дружно обратились вверх.
По балкону прошла легкая рябь, и Помощницы переместились, пропуская вперед Голубку. Вокруг нее горели светильники, и оранжевые и желтые языки пламени отбрасывали на ее полуобнаженное тело странные, замысловатые тени, как будто темные провалы ее глаз сползли с лица и теперь перемещались по коже.
– Наш Заступник вернулся? – спросила она своим мягким, нежным голосом, который загадочным образом заполнил весь мир вокруг них.
– Да, мой Оракул! – откликнулся Верный Глаз. – Я вернулся с армией людей, рожденных заново. Отныне они не Сборщики и Охотники. Они Жнецы – могучие и неукротимые служители своего божества!
Голубка воздела руки к небу.
– Возрадуемся же вместе! – раздался ее ликующий крик. – Иди к своей Богине – и ко мне!
Его тело с готовностью откликнулось на ее призыв. Он не пытался сопротивляться, хотя понимал, что не способен ей сопротивляться. Люди расступились, открывая ему путь к Храму. Верный Глаз зашагал мимо них, гордо вскинув голову и наслаждаясь ощущением бурлящей в нем силы и желания, которое усиливалось по мере приближения к Голубке. Вместо того чтобы пройти через внутренний двор Храма и подняться по ветхим ступеням, он подобрался, прыгнул и, используя виноградные лозы и выщербленные плитки на внешней стене Храма, взобрался на самый верх, к балкону Богини, и заключил Голубку в объятия, страстно целуя ее под восторженный рев толпы. Растворившись в поцелуе, Верный Глаз едва успел заметить, как по руке, которую Богиня-Жница за их спинами протягивала к Народу, прошла рябь, а потом она чуть заметно сместилась и с нежностью, которую другие могли принять за игру теней на ее освещенной медной коже, заключила их с Голубкой в свои объятия.
Голубка, продолжая прижиматься к нему горячими губами, ахнула.
– Ты тоже это чувствуешь, драгоценная? – шепнул Верный Глаз. – Богиня шевельнулась!
Жадные губы Голубки прочертили дорожку по его шее к уху, и она прошептала слова, которые навсегда изменили их мир:
– Да, но я ахнула не поэтому. Я ахнула потому, что почувствовала бога в тебе.
Верный Глаз, опираясь на руку Жницы, потянул Голубку на себя. Он вскинул голову в небо и заревел, как олень, и в реве его звучали сила и страсть.
9
Никогда еще Мари не чувствовала себя такой усталой, мокрой и несчастной. Когда она тащила тело матери от Рачьего ручья, чтобы похоронить ее над их норой у статуи Великой Богини, она была обессилена и охвачена горем, но она, по крайней мере, чувствовала себя собой. Грустной и сломленной, но все той же Мари.
Сегодня все было иначе. Сегодня она призвала солнечный огонь и породила свирепое пламя, перед которым отступил даже лесной пожар. Сегодня Мари не знала, кто или что она такое.
Ригель заскулил, глядя на нее с такой тревогой, что Мари не нужна была никакая внутренняя связь, чтобы понять, что его беспокоит.
– Со мной все будет хорошо, – постаралась она заверить молодого пса, с трудом переставляя ноги и из последних сил сопротивляясь желанию осесть на землю. Но ее голос прозвучал странно и слабо – в точности так, как она себя чувствовала, – и Ригель залаял так панически, что Ник, который шел впереди, обернулся и заспешил к ней.
– Тебе нужно присесть?
Он смотрел на нее с той же тревогой, что и Ригель. Мари помотала головой и положила руку ему на плечо.
– Боюсь, если я присяду, то уже не встану.
Она хотела только пошутить, но, произнося эти слова, поняла вдруг, что это правда. Стоит ей только сесть – и, вполне возможно, она уже не поднимется.
– Прости, что заставлю тебя двигаться. Я знаю, как тебе тяжело. – Ник взял ее под руку. Лару подбежал к Мари и, обнюхав ее, ободряюще лизнул в ладонь.
– Мы вместе решили идти вдоль ущелья. Так получится дольше, но рядом с территорией свежевателей можно не опасаться, что мы наткнемся на кого-то из Племени, – сказала Мари.
Формулировать предложения было тяжело, но, произнося эти слова, она решила, что будет лучше, если она поделится тем, что у нее на душе, даже если придется потратить на это больше энергии, чем хотелось бы.
– И ведь сработало! Мы не видели никого, кроме бегущих от огня животных, – сказал Дэвис.
Все это время он шел за Мари, прикрывая их с тыла и периодически подстреливая мелкую дичь, но теперь тропа расширилась, и он зашагал рядом с Мари и Ником. Его терьер, Кэмми, подбежал к Ригелю и радостно засопел. Молодой пес обнюхал его и лизнул, после чего обе собаки дружно встряхнулись – впрочем, без особого результата, потому что дождь заканчиваться не спешил и их маленький отряд успел промокнуть до нитки.
– Кстати об этом: у нас сегодня будет пир! – Дэвис поднял повыше связку из полдюжины кроликов, которых они с Кэмми наловили по пути.
– То-то Зора обрадуется. – Мари попыталась улыбнуться, но то, что ей удалось изобразить, скорее напоминало гримасу.
– Может, нам стоит отдохнуть? Совсем чуть-чуть. Мари, ты выглядишь…
– Ник, Мари! Вы должны это увидеть! – услышали они голос Антреса, и в следующую секунду наемник и рысь, не устающие поражать их своим сверхъестественным чувством направления, бесшумно вынырнули из леса.
– Увидеть что? – спросил Ник, но Антрес жестом велел ему молчать и махнул рукой, призывая их следовать за ним.
Мари собрала в кулак всю свою волю и побрела за
