«Ты по-прежнему мой сын».
Нельзя сказать, что я почувствовал облегчение, когда она разжала руки и приобняла меня. Но все же мне стало немного лучше.
«Семья, — всегда говорил отец, — это прочный камень, на котором мы стоим. Это начало и конец всего, что мы есть».
И сейчас я отчетливо понял, как он прав. Более всего на свете мне хотелось верить, что у меня до сих пор есть семья.
— Ты найдешь мою дочь, — сказал отец, обращаясь к Фериус. И это был не вопрос.
Она немного помедлила, но кивнула.
— А ты сдержишь слово, которое мне дал. Мальчик не виноват, лорд-маг.
Отец чуть слышно рассмеялся, но в этом смехе не было радости — лишь огромная опустошающая боль.
— Тут некого винить, аргоси. Мы же не виним молнию, которая подожгла деревню.
Я ждал от Фериус какого-нибудь заковыристого ответа, но нет. Она просто ушла, а отец закрыл дверь и обернулся к нам.
— Не понимаю… — потерянно сказал я, водя пальцем по символам на предплечье. — Я только что зажег татуировку дыхания, а теперь у меня Черная Тень? Почему это происходит со мной?
Мать подталкивала меня в сторону своего кабинета, когда отец внезапно обнял ее, притянув к себе, и уткнулся лицом ей в плечо.
— Не все еще потеряно, — сказала ему мать. — С помощью богов аргоси найдет нашу дочь целой и невредимой.
А как насчет меня?
* * *Несколько минут спустя я сидел на шелковом канапе в кабинете матери — спина выпрямлена, руки на коленях. Словно правильная поза может меня спасти! Мать держала в руке маленькую кисточку. Ею она наносила на кожу возле глазницы какую-то липкую субстанцию.
— Это чтобы Черная Тень не распространялась? — спросил я.
— Это просто косметика, глупыш. Она скроет отметины, чтобы никто случайно их не увидел.
Мать опустила кисточку и подошла к высоким шкафчикам, заполненным склянками, пузырьками и медицинскими инструментами.
— И сколько времени это займет?
Она взяла одну из баночек и принялась изучать содержимое.
— Что займет?
— Ну, когда Черная Тень поглотит меня совсем?
В сказках зараженный маг не превращается в демона сразу же. Поначалу он ничем не отличается от себя прежнего, если не считать черных отметин. Но со временем они разрастаются, и маг совершает все более и более злые поступки. Пока, наконец, не становится вместилищем злобного демонического духа.
— Давай-ка подумаем о настоящем, — сказал отец, — и не будем рисовать будущее, пока холст для него не готов. — Он наклонился и осмотрел мой глаз, пока мать копалась среди своих баночек. — Может, все не так плохо, как кажется.
Если не считать сказки, я не так уж много знал о Черной Тени. Не более того, что рассказывают всем посвященным в первый же год обучения. Из семи основных магических дисциплин джен-теп учат только шесть — железо и огонь, дыхание и кровь, песок и шелк. Седьмую — тень — никто не изучает. Тень — это пустота, ничто. Здесь нет живой магии и витает лишь демоническая энергия. Никто из джен-теп не станет искать силу в тени — как никто не захочет связываться с красной чумой или грудной болезнью. Черная Тень — это ужасная хворь, которая поражает дурных людей.
Людей вроде меня.
Я припомнил, что родители говорили о моей бабушке. Может ли болезнь передаваться по наследству? Что, если по каким-то причинам она обошла одно поколение, а теперь вновь вернулась?
Почему я? Мне никогда не хватало магии даже на то, чтобы сделать ямку в песке. А теперь это?..
Потом мне в голову пришла еще более мерзкая мысль. Проскользнула как заклинание шелка или змея, которая забирается под одеяло, когда ты спишь…
Болезнь должна была поразить Шеллу.
Нельзя так думать! Это некрасиво и гадко. Может, Черная Тень уже овладевает мной?..
В сказках маги с Черной Тенью никогда не бывали подростками. Моя бабушка успела состариться, прежде чем болезнь поглотила ее, так что, может быть, у меня есть в запасе еще долгие годы? Может быть, я все-таки немного поживу, а не сразу стану чудовищем?
— Это своего рода проклятие, — сказал отец, возвращая меня к реальности.
— Это болезнь, — поправила его мать.
Пару секунд родители смотрели друг на друга. Казалось, они спорят об этом далеко не в первый раз. Но для меня Черная Тень не была отвлеченной теорией.
— Ну? Так что же это? И почему оно происходит со мной?
Мать вернулась к своим инструментам и провела рукой над маленькой бронзовой жаровней, аккуратно поднимая палец, пока пламя не достигло нужной высоты.
— Твоя мать права в каком-то смысле, — сказал отец. — Но и я тоже прав.
Он сел на канапе рядом со мной. Неожиданное проявление участия, от которого мне стало только хуже.
— Черная Тень — это болезнь, да. Но не обычная, а магическая. Она появилась во время последней войны с медеками. Мы победили их, но они нас прокляли. Их искаженная магия и породила болезнь.
— Но считается, что медеки давно мертвы, — настаивал я. — Все так говорят.
«Если забыть, что ты видел их лишь два дня тому назад».
— Они действительно могли вернуться?
Брови отца взлетели до середины лба — выражение отчаяния, которое я видел на многих лицах, но никогда — на лице Ке-хеопса.
— Я не знаю, Келлен. Многие маги — лучше и искуснее меня — пытались очистить мир от темного колдовства медеков. Если кто-то пытается возродить его…
Отец запнулся и замолчал. Ненадолго. Люди вроде моего отца не убегают от правды. И поэтому он продолжал:
— Некоторые сильные маги из поколения моих родителей заразились Черной Тенью. Она разъедала их души, медленно, но неумолимо. Извращала их. Делала их сердца такими же черными, как отметины на их коже. И когда демоны овладевали ими, вся сила, которую они использовали, чтобы защитить свой народ, обращалась против нас. Мы едва не потеряли наш клан.
— Хватит, Ке-хеопс, — сказала мать. — Не пугай ребенка еще больше. — Она подошла, держа в руке стеклянный стакан. — Есть упоминания о магах, которые имели все симптомы Черной Тени, но потом болезнь исчезала.
Я провел рукой по черным отметинам возле глаза. Меня охватил страх; на миг померещилось, что они переползают на пальцы.
— Это нечестно! Я едва зажег первую татуировку. Как же вышло, что меня поразила болезнь, от которой страдают только сильные маги?
— Я не знаю, — сказал отец.
«Я не знаю». Три слова, которые я никогда не ожидал от него услышать. Отец положил руку мне на плечо.
— Возможно, в этой слабости кроется наша единственная надежда, Келлен. Если Черная Тень подпитывается магической силой, тогда ее отсутствие — благо. Болезнь не усугубится.
Я повертел в голове эту мысль, пытаясь успокоиться. Если мои магические способности так малы, возможно, отцу и матери будет проще убрать из меня Черную Тень? И тогда, может быть — всего лишь «может быть» — я восстановлю свою силу и пройду испытания. Я хватался за эту надежду,
