Смогу ли я такое вынести?..
На глаза набежали слезы. Я не вытирала их, позволила впитываться в подушку, в которую уткнулась лицом, чтобы не потревожить сон герцога. Если бы я его разбудила, едва ли сумела бы объяснить, почему плачу.
А ведь мой муж еще ни разу не сказал, что любит меня…
На этой неутешительной мысли я заснула, а проснулась, когда за окном уже окончательно рассвело и дождливая ночь сменилась погожим днем. Себастьян ушел, в кровати я осталась одна. Через некоторое время, будто почуяв, что уже не сплю, в дверь постучала Розита с вопросом, чего бы мне хотелось на завтрак, а затем сообщила, что герцог и его друг отправились кого-то навестить.
Наскоро перекусив, занялась тем, что давно планировала сделать. Отыскала все необходимое и написала письма в обитель, одно адресовала Аньелле, а второе сестре Николине. Существовала вероятность, что письма попадут в руки настоятельницы, а ей я не доверяла, так что все сведения, касавшиеся моего колдовского дара, о котором догадалась целительница, изложила завуалированно, надеясь, что сестра Николина поймет, о чем речь.
Когда закончила писать, вернулись Себастьян и Янис. Наступило время обеда. После него мой супруг предложил пойти на прогулку втроем, а заодно отправить письма.
Мы частично повторили вчерашний маршрут, но и новое по дороге попадалось. Заметив немолодого уличного художника, продающего готовые работы, я, попросив своих спутников немного подождать, приблизилась и, словно споткнувшись от неожиданности, замерла перед одной из картин. Она оказалась меньше и выглядела немного иначе, чем та, что висела в библиотеке замка де Россо, но не было никаких сомнений, что на ней изображено то же самое место.
– Где это находится? – спросила я, завороженно разглядывая море и возвышающуюся над ним белую башню маяка.
– Альмарис, – отозвался художник.
Альмарис… От слова повеяло ароматом свежего ветра, южных цветов и диковинных пряностей. А еще вкусом морской воды, горьковато-соленой, как слезы.
– Я бы хотела когда-нибудь там побывать, – произнесла негромко, но мужчина меня услышал.
– Не переставайте мечтать, и – кто знает? – может быть, отправитесь туда довольно скоро.
– Могу я ее купить? – удивившись своему вопросу, осведомилась и нерешительно взглянула на герцога. Я никогда прежде не просила у него денег, попросту не нуждалась в них, ведь в замке негде было делать покупки, а мой новый гардероб Ортензия де Россо оплатила сама. Но сейчас мысль о том, что картина окажется в чужих руках, показалась крайне досадной.
– Конечно! Я ее аккуратно заверну, чтобы сподручней было нести. И чтобы дождик не намочил, если вдруг снова начнется.
Себастьян подошел ближе и услышал обрывок разговора.
– Я ведь могу… – смутилась я, глядя на художника, который ловкими движениями заворачивал картину в плотную ткань.
– Можешь даже не спрашивать, – ответил герцог еще до того, как я осознала, что даже цену забыла спросить.
Он заплатил, а хальфданец вызвался нести покупку, так что дальше мы шагали уже с приобретением. Я еще не знала, где повешу картину и повешу ли вообще, но радость от того, что теперь она принадлежала мне, согревала сердце. Я с благодарностью посмотрела на мужа и, поймав его ответный взгляд, улыбнулась.
Глава 36
К счастью, в этот день никто не приходил, зато на следующий нам с Себастьяном назначили аудиенцию у короля. Янис не мог сопровождать нас, однако Себастьян пообещал, что попросит для хальфданца приглашение на помолвку. Герцог, который не в первый раз посещал королевский дворец, выглядел совершенно спокойным, зато я волновалась за троих.
Картину повесили в моей комнате – так, чтобы, просыпаясь, я могла ее видеть. Художник писал Альмарис в хорошую погоду, и казалось, что солнечный свет над бескрайним морем, переливаясь через тесную для него раму, озарял все вокруг. Я не находила ответа на вопрос, чем именно неизвестное место так меня притягивает, но подолгу не могла отвести взгляд от картины – так же, как от той, другой, что висела в библиотеке замка.
Замок де Россо по контрасту с шумной столицей вспоминался все чаще. По Ортензии я не скучала, но по Луиджи и его бабушке – безусловно. Неужели родовое гнездо супруга стало и моим домом, по-настоящему – моим? Вместо другого, потерянного, воспоминаний о котором у меня не осталось. Если бы я еще могла быть искренней с Себастьяном…
Янис сдержал слово и не торопил меня, ожидал, когда я решусь поведать мужу свою тайну. Я верила, что он не выдаст, но меня с каждым днем сильнее тяготило, что герцог знает обо мне далеко не все. Впрочем, я о нем тоже. Вспоминался краткий разговор с поверенным Гаттини, из которого я узнала кое-что про дедушку Себастьяна. Если муж Ортензии де Россо действительно охотился на колдуний, то нет ничего удивительного в том, что она не признала невесткой девушку из Хальфдана, за которой в замке могли подметить что-то странное.
Как не признала бы и меня, если бы ей стало известно о моих уроках с северным колдуном…
Нарядиться для приема во дворце мне помогла Розита. Платье оттенка спелой вишни, украшенное некрупным цветочным узором на поясе, выглядело куда сдержаннее других моих нарядов, и все же я остановила свой выбор именно на нем. Моя помощница полностью его одобрила и вызвалась уложить волосы.
Лучшим зеркалом, в котором я увидела восхищение и желание, оказался взгляд герцога, встретившего меня за порогом спальни. Он тоже нарядился, надел парадный темно-синий камзол. Таким я его еще не видела.
Чтобы добраться до резиденции короля Арнальдо, нам не понадобилось много времени. Сердце колотилось так сильно, что Себастьян, который сидел рядом в карете, наверняка это слышал. Положив руку на мою ладонь, он сжал пальцы, молчаливым жестом показывая, что будет рядом и мне не придется оставаться наедине с совершенно чужими людьми.
По дороге я старалась не думать о баронессе де Кастеллано,
